— Да чтобы я тебе все показывал?! — взорвался котяра. — Я тебя знать не знал. Яга умотала, а на свое место пришлую бросила. Даже не присмотрелась толком, что ты такое. Искру дара увидала и хвостом вильнула на свои куророрты! Я как увидел, что ты рожденная, чуть хвост со страха не сгрыз! А ну как не захочешь уходить, если узнаешь, что Буян тебе дать может?!

— Если все такое классное, так чего же Яга от его «даров» так поспешно удрала?! — обозлилась я. — Что он вообще может дать, твой драгоценный Буян?! Тридцать три голодных обалдуя, которых легче убить, чем прокормить, и которые от скуки половину этого самого Буяна снесут и не заметят! Это круто?! Или прикол в другом? Что тут такого хорошего?! День и ночь стучащие в калитку дураки и царевичи?! Так дураков и в нормальном мире полно, только успевай отмахиваться, а царевичей я пока не видала! Хотя нет, вру! Царевну видала. Она, правда, зеленая, в бородавках и матом ругается, как сантехник из ЖЭКа. Но корона была, да. Такая, что даже в куче навоза не свалилась.

— Силы тут немерено, — тихо сказал Васька, когда поток моего красноречия несколько иссяк. — Она Яге дадена, чтобы мир наш от чужого да злого скрывать. Но кое-кто и свою дурь потешить горазд. Я давно тут живу. Всякого навидался. И сказки про Бабу-ягу, которая гостей на лопату и в печь, а избу черепами украшает, не сказки вовсе. Было и такое. Всякое было…

Кот вздыбил шерсть на загривке, втягивая и выпуская когти. Воспоминания ему явно не доставляли особого удовольствия.

— Вот последнюю пару столетий настоящая Яга была. Зелья завивала, мир хранила да никого просто так не губила. Потом устала да внучку на свое место поставила. Ее ты видела. Своей силы у нее немного. Одаренная она, не рожденная. С обрядами ей Черномор помогает — сама не справится. Зато девка незлая…

— Да уж, незлая… — поежилась я, вспомнив свое знакомство с актуальной Ягой.

— Незлая, — с нажимом повторил кот. — Ни лопаты, ни косточек, ни чего похуже…

— Ну, предположим. И что?

— Да ничего! Она умотала, дуреха малолетняя, а тут ты на источнике Буяна крылья расправила. Я так-то не больно-то обрадовался, что дочку Марьи Моревны здесь без присмотра оставили. А уж как разобрался, что ты такое, и все, чуть не облез со страха. Опять, думаю, войне быть, когда та вернется, а эта уходить не захочет.

— Да с какой мне радости воевать?! — возмутилась я. — Жду не дождусь, когда твоя курица… Прости, курортница обратно вернется.

— А мне откуда об этом знать было? — огрызнулся Васька. — Теперь вот знаю. Вроде как. Ну и помогу чем смогу.

— Угу… — Я все-таки нашла на дне ящика чистое яблоко и вгрызлась в румяный бок, прикидывая, что делать с тем, что сказал котяра.

— Учись у Ядвиги, — продолжал между тем он. — И всю ее науку по этим книжкам проверяй. Сюда ей больше ходу нет — избушка не пустит. Решишь потом молодку прогнать, так тому и быть, раз она такая безголовая оказалась. Убивать ее ты не станешь, а на большее я и не надеялся.

— А что, после такой бурсы одна дорога — в Бабки Ежки? — уточнила я, поймав за хвост неожиданную идею.

— А ты еще куда-то собралась? — вытаращился котяра.

— Не то чтобы собралась, но… — впервые за сегодняшний вечер улыбнулась я.

Делиться с котом своими планами я не стала. Меньше он знает — лучше сплю я. Вместо этого я расспросила о появлении Ядвиги. И тут же убедилась, что не зря придержала язык. Погром в подполе устроила именно старуха, когда не обнаружила на волшебной яблоньке никакого, даже недозрелого яблочка и, ввалившись в избушку, приперла сонного котяру к стенке. Как именно она это сделала, Васька так и не признался, только уши прижимал то ли испуганно, то ли покаянно.

Зато он бодро поскакал перепрятывать чертов фрукт, как только услышал, что старуха до него так и не добралась. Яблоко я у него отобрала и сунула в тайник с книгами.

— Так даже лучше, — важно согласился кот. — Мне спокойнее будет.

Он запрыгнул на лавку, потоптался по моему тулупу, умащиваясь, свернулся и закрыл глаза.

— Ты что это, спать собрался? — наигранно удивилась я.

— А что? — Васька приоткрыл один глаз. — Ночь на дворе.

— Напомни мне, почему Ядвига в подполе все вверх дном перевернула?

— Яблочко искала, — сонно буркнул кот. — Я же тебе говорил.

— Точно! — картинно обрадовалась я. — И как я могла забыть?! А кто ей эту гениальную идею подсказал?

— Ты на что намекаешь? — встревожился Васька. Даже голову поднял.

— Я не намекаю. Я прямо говорю. Кто напакостил, тому и убирать.

— Ты что, опять Ядвигу сюда звать собралась?! — вытаращился кот.

— Не, что ты. Конечно нет.

— Фыр-р-р… Я уж думал, с ума сошла девка. Тогда кто там убирать будет?

— Ты.

— Точно сошла. — Васька снова опустил голову на лавку. — Я же кот. У меня лапки!

— А еще длинный болтливый язык, — фыркнула я и уже серьезным тоном добавила: — Или ты идешь убирать бардак, или ночевать будешь в баньке. И не только сегодня.

— Живодерка! — возмутился лентяй, сообразив, что я не шучу. — Как я, по-твоему…

— Так же, как горшок со сметаной открываешь, — подсказала я, насмешливо глядя на котяру. — Самобранку развернуть-включить ума хватило, сметану достать сумел? Вот и поработай на общее благо.

— Да откуда ты… — ляпнул кот, опешив, и осекся. Но было уже поздно.

— Вылизываться лучше надо, — хмыкнула я. — Ну или не совать морду в горшок по самые уши. У тебя даже затылок в сметане. Хотя… Может, это тебя Ядвига угощала?

— Она если и угостит, то тумаками, — проворчал он. — Может, завтра…

— Сейчас, — отрезала я. — Завтра мясо разморозится.

— Живодерка, — повторил Васька, но уже без праведного гнева, и поплелся к люку в подпол.

Я проводила его самым суровым взглядом из своего арсенала и с хрустом потянулась. Действительно, спать пора.

Остаток ночи я и правда умудрилась поспать. Хотя дверь на всякий случай забаррикадировала, ставни закрыла и не поленилась сделать строгое внушение избушке по поводу незваных гостей.

Разбудили меня традиционным способом. Сквозь ставни пробился молодецкий бас:

— Хозяйка!

На какую-то долю секунды я позавидовала свой бабке: та-то ночевала в баньке за огородом. Туда эти вопли почти не долетали.

«Как же вы меня достали», — проворчала я, натягивая сарафан на широкую рубаху.

Проходя по коридорчику, я несколько раз плеснула из бочки холодной водой в заспанную физиономию, утерлась рукавом и пришлепнула на место волшебный нос. Накинуть шаль было делом одной секунды. В результате из комнаты вышла молодая заспанная девица, а на крыльце появилась старая злобная бабка. Прикинув, как такие метаморфозы смотрятся со стороны, я невольно улыбнулась. Витязь, выкликавший меня, от этой улыбочки шарахнулся как черт от ладана.