Тем временем мать Артура получает оплеухи, беззлобные, новсе же оплеухи. Это единственный способ разбудить ее. Когда же она, наконец,открывает глаза, супруг, приподняв ее за плечи, минут пять трясет ее как грушу.Первое, что она видит, когда пробуждается окончательно, это Давидо в наручникахи полицейских, которые сажают его на заднее сиденье своей машины. Матьхмурится: она уверена, что ей опять снится дурной сон.

— Сейчас тебе лучше, дорогая? — вежливо спрашивает еесупруг.

Она не отвечает. Пристально глядя на полицейский автомобиль,она ждет, взлетит он в небо или не взлетит.

Машина рвется вперед и, оставляя за собой густой шлейф пыли,уносится, но не на небо, а по дороге в сторону города.

Значит, она не спит, и все, что вокруг нее, это, бесспорно,реальность.

— Я чувствую себя прекрасно! — с некоторым опозданиемзаявляет она, поднимаясь и разглаживая складки на платье. Бросив взгляд в окно,она видит многочисленные ямы, вырытые ее супругом.

— Все прекрасно! — произносит она, словно ничего неслучилось. Крыша ее из-за многочисленных падений съехала набекрень и еще неуспела принять исходного положения. — Сейчас я тут приберусь немного! — говоритона, словно речь идет об уборке на кухне.

Она мчится в сад и, схватив лопату, принимается закапыватьямы.

Супруг смотрит на нее и беспомощно разводит руками. Вконце-концов он вздыхает и садится на край одной из ям. Остается только ждать,когда крыша его жены встанет на место.

А пока… не будем ее останавливать! Ведь кто-то же должен ихзакопать! Вот и он не препятствует жене утрамбовывать землю в яме, которую онатолько что старательно засыпала.

Со времени необыкновенного приключения Артура прошла целаянеделя. Сад обрел почти прежний вид, перед крыльцом и на стоянке насыпалисвежего гравия, заменили расколовшиеся плиты на дорожках.

Словом, все по-старому, не считая запаха. Сегодня из оконкухни вырывается густой запах съестного.

Бабулечка приподнимает крышку у кастрюльки и наслаждаетсянесравненным ароматом. Содержимое кастрюли тушится уже несколько часов, и скаждой минутой запах становится все вкуснее — именно поэтому Альфред смирносидит в кухне возле самой плиты.

Бабушка опускает деревянную ложку в кастрюлю, зачерпывает икраешком губ пробует содержимое. При виде того, как на лице ее появляетсядовольная улыбка, становится понятно, что блюдо удалось. Готово.

Старушка хватает две тряпки, с их помощью подхватываеткастрюлю за ручки и несет в гостиную. Ее встречает дружный гул голосов голодныхродственников и гостей.

— О-о-о!! М-м-м!!! — раздается со всех сторон довольноеурчание.

Арчибальд раздвигает бутылки, освобождая место для кастрюли,издающей поистине божественный аромат.

— О! Шея жирафа! Мое любимое блюдо! — восклицает Арчибальд.Его дочь, мать Артура, тотчас начинает испуганно вращать головой, но супругмгновенно это пресекает.

Мать успокаивается. Надо сказать, она по-прежнему немного нев себе.

— Шучу! — восклицает Арчибальд и берет бутылку с белымвином. — Вот, держи, дочь моя! Выпей стаканчик: капелька белого вина ещеникогда никому вреда не приносила! — говорит дедушка, наполняя бокал материАртура.

Он хочет налить и пятерым матассалаи, но те вежливоотказываются.

Ни один из двух полицейских не собирается следовать ихпримеру.

— Полицейские всегда готовы оказать услугу, особенно когдатребуется помочь распить бутылочку доброго винца, — шутит один.

Шутка приводит всех в хорошее расположение духа, а дедушкадаже закашлялся от смеха.

Бабушка шлепает его по спине и в перерыве между шлепкамипротягивает ему стакан с вином. Дедушка берет его и залпом, на одном дыхании,выпивает. Кашель прекращается, и он знаками просит жену перестать колотить егопо спине. Затем он берет бутылку и смотрит на этикетку. Это белое вино изпогреба самого Арчибальда. Крепость измеряется десятками градусов. Такое виноможет зажечь пожар не только в дыхательных путях, но и в мозгу. Теперь понятно,кто научил минипутов готовить Огненный Джек!

Бабушка раскладывает кушанье по тарелкам, и комнатузаполняет аромат мяса по-бургундски. На тарелках лежат солидные порции, и всеждут, когда же, наконец, хозяйка дома сядет и все приступят к еде. Последняятарелка наполнена, но один стул все еще пустует.

— А где же Артур? — спохватывается бабушка. Поглощеннаяобязанностями хозяйки дома, она не заметила, как мальчик сбежал.

— Он отправился мыть руки, — убежденно говорит дед. — Исейчас придет.

Бабушка понимает, что дед и внук снова в сговоре.

— Всем приятного аппетита, — произносит Арчибальд, стараясьотвлечь внимание сотрапезников от внука.

— Приятного аппетита! — говорят друг другу собравшиеся ипринимаются с аппетитом поглощать мясо по-бургундски.

Разумеется, Артур и не думал идти мыть руки. Взбежав полестнице на второй этаж, он потихоньку проник в бабушкину спальню и снял сгвоздя уже известный нам ключ. И теперь он, озираясь по сторонам, на цыпочкахдвижется по коридору, надеясь, что за ним не последует Альфред. Но вокруг всеспокойно. Когда подают мясо по-бургундски, Альфред обычно не отходит от столадальше, чем на метр.

Артур подходит к дедушкиному кабинету, и несмотря натабличку на двери, гласящую, что вход воспрещен, вставляет ключ в замочнуюскважину.

В кабинете вновь все как прежде. Письменный стол занял своепривычное место, каждая безделушка, каждая маска нашли свой гвоздик. И всюдугромоздятся книги.

Подойдя к письменному столу, Артур приветствует его, словностарого приятеля. Ласково погладив столешницу из черешневого дерева, онпроводит рукой по большому чемодану из буйволовой кожи, касается каждой маски.Прежде, до случившихся с ним невероятных приключений, он очень любил играть сэтими масками. Теперь он взирает на дорогие его сердцу вещицы не только снежностью, но и с грустью. Ему очень не хватает его новых друзей.

Он подходит к окну, распахивает его, и в кабинет врываетсятеплый летний воздух. Опершись локтями о подоконник, Артур со вздохом смотритвниз, на большой дуб, возле которого по-прежнему стоит садовый гном. В вышине,в голубом летнем небе скромно висит тонюсенький серпик луны, стыдливопобледневший от яркого света солнца.