но агрессивной очереди. Билетов действительно не было, замороченная кассирша вызвала администратора. Катерина представила, что скажет ей Оксана Тарасовна, если важным гостьям придется сидеть на приставных стульях – и рванула прямиком к директору.

– Все, мы сидим в директорской ложе… – хлюпая кровящим от перенапряжения носом, она подбежала к ждущей ее у машины Второй. И замерла. С заднего сидения выскочила Первая, видно, распотрошившая покупки: на ней были туфли на десятисантиметровой шпильке и алое вечернее платье с глубоким декольте и разрезом до бедра.

– У нас… уже давно так в театр не ходят. – Катерина представила как на них будут пялиться! Испуганно прикусила язык – предупреждали ж ее помалкивать.

– А мне нравится! Только вот прическа… – Первая дернула себя за мелко вьющийся локон. – Тут не могут подождать, пока мы в парикмахерскую сходим? – кивнула она в сторону театра.

Катерина только беспомощно захлопала глазами.

– Ты прекрасно выглядишь, сестра, успокойся. – Вторая направилась ко входу.

– Скорее, уже начинается! – в пустом фойе замороченная администраторша караулила их у директорской ложи.

Следом за гостьями Катерина шагнула в полумрак зала… Заполонившие директорскую ложу солидные мужчины обернулись на вновь прибывших. Первая задумчиво хмыкнула, оглядывая три свободных стула, подобрала длинную юбку и решительно двинулась к первому ряду.

– Отсюда вид гораздо лучше, так что пересаживайтесь! – скомандовала она перекормленному господинчику, в котором застывшая от ужаса Катерина опознала мэра города.

– Почему я должен пересаживаться? – растерялся тот, а сидящие по сторонам от него охранники начали приподниматься.

– Потому что всегда лучше выполнять требования моей сестры. – из-за плеча Первой высказалась Вторая.

Мэр поглядел на нее, перевел взгляд на Первую, как-то судорожно глотнул и сдавленно пробормотал:

– А ваши?

– А со мной еще можно поспорить. – очень серьезно ответила та.

Ее лица Катерина не видела, зато она увидела лицо мэра: он даже не побелел – посерел, в глазах его застыл ужас, он вдруг вскочил и натыкаясь на стулья, бросился вон из ложи. Охранники кинулись за ним.

– Знавала я тех, кто спорил подольше. Впрочем, его выбор. – хмыкнула Вторая, устраиваясь на еще теплом кресле и приглашающе похлопала ладонью по сидению. – Садись, девочка, отдохни, я же вижу, ты уже полумертвая от усталости.

Ошалевшая от происходящего Катерина плюхнулась рядом:

– Спасибо. – не часто истинные ведьмы или такие вот загадочные гости интересовались желаниями какой-то рóбленной! От сестрички ее так точно не дождешься!

Не обращая внимания на испуганные взгляды со всех сторон, Первая навалилась локтями на поручень ложи и уставилась на сцену жадно, как ребенок на витрину магазина игрушек. Занавес дрогнул и пополз вверх. Катерина подперла щеку кулаком… дрема мягкой лапой погладила веки, заставляя их опуститься – вчерашняя ночь на дискотеке и сегодняшняя беготня сказывались. Словно издалека долетали взрывы смеха в зале…

Удар острым пальцем в бок заставил ее подпрыгнуть на месте и испуганно захлопать глазами.

– Ты спектакль сюда пришла смотреть или дрыхнуть?! – перегнувшись через сестру, прошипела Первая. – Так всю жизнь проспишь!

Вот же злыдня! Антракт и вспыхнувшие в зале огни Катерина приняла с облегчением.

– Там на улице цветомузыкальный фонтан! – подхватив юбку, Первая ринулась вон из ложи, Катерина догнала ее только у бортика фонтана – разноцветные огни то вспыхивали, то гасли, окрашивая прыгающие, изгибающиеся, перетекающие под музыку струи.

– Еще такие у вас есть? – жадно следя за игрой света в прозрачных струях, спросила Первая.

– На набережной. Наш город вообще называют городом фонтанов.

– Там? Пошли смотреть!

– А как же второй акт?

– Да ну! – Первая небрежно отмахнулась. – Актеры еле двигаются, так и хочется чем-нибудь кинуть, чтоб обживели! Лучше погуляем!

Катерина уставилась на нее с возмущением: она оморочила трех человек, чтобы эта поганка бросила спектакль на середине – и отправилась к фонтанам?

– Увы, не могу не согласиться, играют, прямо скажем, как мертвые. – задумчиво кивнула Вторая и Катерина почувствовала как по позвоночнику будто холодом прошлось. – Но может, они еще выправятся? – направляясь следом за сестрой, предположила она и охвативший Катерину холод пропал.

Катерина растерянно оглянулась на оставленный у театра автомобиль.

– А… вы не устали? – с трудом нагоняя Первую, пропыхтела она. – Может, хотите отдохнуть?

– Вот что ты за девчонка такая! – Первая даже остановилась. – Ты же молодая, у тебя жизнь должна быть… как карусель! Чтоб карьеру делать с утра до вечера, а потом выплясывать с вечера до утра, а ты… как неживая!

Ненавижу! – Катерина опустила глаза, стараясь скрыть обуревающие ее чувства. Она выполняет свои обязанности: и студентки училища, и робленной ведьмы, она даже в бою с чудовищами бывала, потому что должна! Но что же делать, если ей это совершенно не доставляет удовольствия, если она иногда даже мечтает как можно скорее стать старой бабкой – чтоб ее оставили в покое?

– На том свете наотдыхаешься! – продолжала разоряться Первая.

– Сестра. – предостерегающе сказала Вторая.

– Прости. – отмахнулась Первая. – Просто терпеть не могу, когда молодые девчонки… живут как во сне!

– Если ты устала, иди отдыхай, можешь поверить, с нами ровным счетом ничего не случится. – улыбнулась Вторая и Катерина благодарно улыбнулась ей в ответ:

– Спасибо большое, но я все-таки с вами.

Она бы с удовольствием свалила подальше, особенно от Бешенной Сестрички, но Оксана Тарасовна тогда с нее шкуру спустит.

– Тогда не ной! – углубляясь во тьму переулков, скомандовала Первая.

– Как хорошо! – Вторая запрокинула лицо к небу, подставляя лицо лунным лучам. – Тихо так, спокойно…

– Да. – прошептала в ответ Катерина. Проспект, озаренный огнями рекламы и светом витрин, остался позади, набережная с ее ресторанчиками, продавцами сладкой ваты, уличными актерами и толпами гуляющих лежала впереди, а старинные переулки между ними были налиты тьмой, слабым лунным светом, запахом цветущих акаций и тишиной. Серебряно-черная полоса асфальта, изукрашенная тенями трепещущих ветвей лежала между домами как лента бального платья, а вышагивающую по ней Первую хотелось прибить за то, что цокот ее каблуков разрушал эту тишину.

Безмятежный и уютный, как кокон одеяла, ночной покой вдруг дрогнул и из тьмы неслышно выкатились мотоциклы.

– Не повезло вам, тетеньки… и девушка. – троица мотоциклистов быстро и без суеты взяла их в кольцо. – Сами виноваты, нечего так поздно гулять!

– Это кто? – хладнокровно поинтересовалась Вторая.

– Это… это… – Катерина сразу поняла, кто это, оглянулась на огни проспекта позади – как же так, вон же он, шумный, полный людей… безопасный, а здесь, в тишине и покое… – Маньяки! – наконец выпалила она. Ее взгляд остановился на арматуринах в руках мотоциклистов. В сети писали, что они забивали свои жертвы. – Они… уже двадцать человек убили. Их… вся городская милиция… полиция ловит.

– Только поймать не может. – с гордостью