Стрелять по другим Вадим не стал – мог зацепить своих. Он бросился на солдат! Все, что знал, чему его научили за долгие годы службы, капитан буквально выплеснул на этих бедолаг. Архипов швырнул вперед автомат с такой мощью, словно метал спортивный молот. «АК-74» проделал оборот, ударил прикладом, и бравый гвардеец повалился с разбитым черепом.

Очередь прошила воздух, раскаленный солнцем, но Вадим увернулся от пуль. Он вырвал штык-нож из ножен и с вывертом послал его в очередную движущуюся мишень. Толстое лезвие насквозь прошило горло, боец захлебнулся, выронил оружие, а Вадим уже подлетел к последнему, у которого заклинило затвор.

Солдат понял, что не успеет, закричал, застигнутый ужасом, а Вадим ударил его головой в переносицу. Дальше он работал руками, бил по челюсти, по глазам и никак не мог остановиться.

– Боже мой! – потрясенно проговорила ошалевшая Екатерина. – Как это на него похоже.

Он опомнился, когда на опушке послышались крики. Из леса выбегали солдаты в форме батальона «Азов», неслась скачками палевая немецкая овчарка. Они пока не поняли, что происходит, но долго ли разобраться?

Обмякло тело бойца, избитого до полусмерти. Вадим отшвырнул его, схватил с земли автомат, выдернул нож из горла мертвеца.

– И чего сидим? – Он злобно оскалился.

Капитан спецназа был страшен. Его глаза горели потусторонним блеском, с лезвия штык-ножа стекала кровь.

– Ждем, пока швейцар в ливрее приветливо распахнет дверь? Все к машине! Екатерина в кабину! Остальные в кузов и лежать!

Глаза бы не смотрели на эти беспомощные телодвижения! Он побежал на водительское место. Слава богу, ключи валялись на приборной панели. Катя села рядом. А вот сладкая парочка устроила очередное шоу. Они взбирались в кузов, как на Эверест, но, кажется, у них получилось.

Взревел мотор. Импортная машинка завелась с пол-оборота. Но тысяча чертей! Овчарка с оскаленной пастью уже выпрыгнула на обочину. Еще мгновение, и псина влетит в кузов. Люди отстали, бежали через поле и беспорядочно стреляли.

Архипов спрыгнул с подножки и полоснул очередью, когда до чудища оставались считаные метры. Опыт уже наработан. Подстреленная собака завизжала, покатилась по дорожной пыли, а он прыгнул обратно, выжал сцепление.

– Пригнись! – проорал капитан Кате, выкручивая баранку.

Машина сорвалась с места и с пронзительным ревом помчалась, виляя, по краю дороги. Солдаты выскочили на проезжую часть, не прекращая вести огонь. Какой-то длинноногий энтузиаст побежал за машиной, разумеется, без всякого толку. Она стремительно удалялась, пули со скрежетом долбили в задний борт.

Грунтовка в этой местности была не идеальной. Грузовик подпрыгивал, ходил ходуном. Пассажиров швыряло от борта к борту. Катя часто вскрикивала, но держалась.

Вадим посмотрел в зеркало заднего вида. На дороге метались быстро уменьшающиеся фигурки людей. Выстрелы сделались реже, пули уже не доставали до машины. Слава богу, что колеса не продырявили!

Грунтовка уходила за лес. Вадим сбросил скорость, вписываясь в поворот. Пот катил с него градом, он постоянно утирался рукавом, но соленая жижа опять заливала лицо.

– Послушай, Архипов! – проговорила Катя. – Я, конечно, в своих госпиталях и в Центре медицины катастроф навидалась всякого, но чтобы такие захватывающие мероприятия на свежем воздухе!..

– Рад, что тебе понравилось. – Он как бы невзначай скосил на нее глаз.

Катя приходила в себя, пыталась распотрошить слипшиеся волосы и сделать лицо не таким испуганным.

– Нам ехать еще, полагаю, километров триста, – заявила она. – Если мы будем постоянно попадать в такие вот истории, да еще с твоей неуравновешенностью!..

Архипов засмеялся и решил, что с этой минуты будет спокоен как удав.

– Посмотри, пожалуйста, что там в кузове, – попросил он. – Все живы?

Он притормозил. Екатерина выбралась на подножку, через несколько секунд упала обратно и сообщила:

– Живы. Сплющило их там хорошо, лежат, моргают.

– Доскакались! – Вадим ухмыльнулся, переводя рычаг. – Ладно, будем надеяться, что прорвемся.

За окном мелькали поля и перелески. Проплывали крыши хуторов и маленьких деревень. В кузове возились пассажиры. Дорога то четко бежала на восток, то угрожающе поворачивала к югу. Пару раз попадались встречные машины, к счастью, не военные.

На выезде из деревушки с интересным названием Сглазово им попался еще один пост. Бойцы, несущие службу, видно, не были предупреждены о террористах. В противном случае они перекрыли бы дорогу. На проезжую часть вышел низкорослый солдатик, махнул рукой. Вадим начал притормаживать.

Катя ахнула:

– Ты белены объелся?!

Солдатик расслабился. Вдруг Вадим резко выжал газ, машина понеслась как угорелая. Боец с изменившимся лицом едва успел отпрыгнуть, потом выскочил на дорогу, начал что-то горланить и стрелять. Подбежали его соратники, кто-то запрыгнул в машину.

Но погоня не состоялась. На ближайшей же развилке Вадим свернул на разбитый проселок и въехал в лес. Им снова удалось уйти от преследования, а ситуация лучше не становилась. Несколько сот километров по враждебной территории, пусть даже огородами – им такого не осилить.

От машины следовало избавляться. Судя по спидометру, они проехали порядка двадцати верст. Мало! Дорога вливалась в асфальтированную трассу, по которой часто проносились машины.

Вадим остановился, пару минут поразмышлял и повернул обратно. Он припомнил, что недавно проезжал еще одну развилку, вернулся на лесную дорогу, осмотрел ее, увидел лишь пару грибников с корзинками и компанию молодежи, ругающуюся у минивэна со спущенным колесом. Капитан случайно глянул на часы и поразился. День пролетел, как порожний товарняк. Восьмой час вечера, вот это да!

Дорога тянулась на восток мимо бесконечных осинников, опустилась в низину, поднялась. Через пару минут Архипов выехал на обрыв, под которым петляла вполне себе полноводная река метров пятидесяти шириной. Отсюда открывался живописный вид. В дорогу под горой вливалась другая, далее следовал деревянный мост, а потом проселок снова терялся в лесу. Местность вымерла, никого живого. Лишь где-то далеко по холмам карабкалась тяжелая фура с игриво раскрашенным кузовом.

Архипов принял решение, выбрался из машины, глянул с обрыва. Глубина в этом месте, похоже, была порядочная. Вода, мутная от глины и ила, перемещалась неторопливо, солидно.

– Выходите из машины! – приказал он пассажирам. – Да поживее.

– Расстреливать будете? – мрачно пошутил одуревший от качки Минько, сползая с борта. – Самое время, нам уже ничего не страшно.

Он помог спуститься секретарше, у которой заплетались ноги и блуждали глаза.

– Замечательно живем, – пробормотала Тина. – Прямо как в сказке.