– Борис, джипы калечить можно, а охранников не трогай! Они должны связаться с основной группой и доложить о нападении. Понял?

– Понял. А дальше что?

– Мы двигаемся сюда, – показываю точку на карте, с которой снайпер наблюдал за чужаками. – Как только охранники сообщат старшему о взрывах, он либо отправит им подкрепление, либо сорвется туда сам со всей группой. А мы проскочим по хребту в заданный район. Так что решай сам: догонять нас или шуровать к месту прошлой ночевки.

– Так мы ж это… Мы ж должны включить маячок и вроде как… вроде конец операции.

Помолчав, признаюсь:

– Нет, Боря, операция на этом не закончится. Во всяком случае, для нас.

– Не понял.

– Потом все объясню – сейчас мало времени. Так что ты решил: догоняешь нас или ждешь в лагере?

– Я лучше с вами, мужики.

– Отлично. Илья, отдай ему гранаты…

* * *

Расчет получился правильный.

Пока Борька возвращается к ровной низине, мы втроем добираемся до найденной Матвеевым позиции. И, осторожно выглядывая из-за камней, наблюдаем спешную эвакуацию отряда чужаков. К оставленным машинам сорвались все – в полном составе!

– Молодчик, Куцый, – шепотом благодарю товарища и командую: – Погнали, парни, – время работает против нас!

До ближайшей границы района остается не более километра. И пока мы торопливо шагаем по вершине пограничного хребта, я решаю последний ребус. «Я не мог ошибиться. Я уверен – мы тащим в контейнерах уран! И эти уроды на джипах – не те, о ком предупреждал Барков. И не те, кто должен нас здесь встретить. Интуиция подсказывает, что основная опасность ждет нас впереди, и проявится она по закону подлости – в самый последний и неподходящий момент. Вероятно, когда включим радиомаяк. Верно мыслишь, товарищ майор! Именно в этот момент… Надо что-то придумать. Надо как-то обезопасить себя и группу от любых неожиданностей!»

Через двадцать минут мы восходим на вершину одной из контрольных высот – на ту, что самая низкая в треугольнике – девятьсот пятьдесят метров. Голая макушка без растительности, сплошные светло-коричневые камни.

Сверил местность с картой. Все верно: юго-восточнее петляет широкая лесистая пойма Аракса; за поймой виднеются иранские горы. На западе тянется пограничный с Арменией хребет; на северо-западе торчит третья вершина – самая высокая из трех.

– Все, мужики, мы в районе.

Приятели сбрасывают с плеч надоевший груз. Матвеев по привычке глазеет по всем сторонам света, а Супрун, отдышавшись, спрашивает:

– Ждем Борьку? Или включаем маяк и рвем ему навстречу?

– Послушай, Илья… – отвожу его в сторонку. – Твоих инженерных талантов хватит на то, чтобы врубить маяк дистанционно?

– Это как? – удивленно глядит тот.

– Просто! Оставить контейнеры здесь, отойти на пару километров и включить.

– Ни хрена себе «просто»! – скребет майор подбородок. – Надо подумать…

– Думай. И побыстрее – не резон нам тут торчать на семи ветрах.

Минут пятнадцать инженер с молчаливым усердием копается в барахле, которым снабдили фээсбэшники. Потом зовет меня для консультации.

– Короче, так. Я могу заставить заработать маяк с расстояния в один километр. Это максимум.

– Почему так мало?

– В моем распоряжении имеется только один передатчик от неиспользованного радиоуправляемого взрывного устройства. Мощность передатчика такова, что действует он на дистанции в тысячу метров. Да и то при условии прямого сигнала – без помех.

Куда деваться? Соглашаюсь:

– Действуй. Хотя бы на километр свалим.

– А зачем тебе это? Почему не включить самим – перед уходом?

– Не нравится мне кое-что, Илья. Задницей чувствую, что должен вылезти какой-то подвох.

Супрун кивает, вполне удовлетворившись ответом. Он знает по опыту: в серьезных передрягах интуиция меня не подводит.

А скоро и Палыч обрадованно скрипит:

– Ну, слава богу – бежит наш «гранатомет» о двух ногах. Чешет в гору, как в жопу укушенный!..

– Все, мужики, сделал! – кричит издалека Куцый. Отдышавшись, докладывает по порядку: – Первую гранату специально шмальнул с недолетом – два чувака наложили в штаны и запрыгнули в какую-то нору. Ну, а вторую я точнехонько положил промеж машин.

– Я надеюсь, зарево от пожара в Баку не увидят?

– Не! Одна только полыхнула. Другие, возможно, позже загорелись – я не видел. К вам побежал…

* * *

Я исполняю обязанности дозорного у края нашей вершины. Палыч чистит оружие. Илья возится с дистанционным взрывателем.

– Знаешь, Борис Иванович, есть такая египетская пословица, – не отрываясь от разобранного взрывного устройства, цедит Супрун, – не помню, где прочитал… Короче, у семи бальзамировщиков – мумия без члена. Ясно, господин подсказчик?

Наш Борька изнывает от безделья. После быстрого подъема он напился воды, выкурил пару сигарет, послонялся без дела по вершине… И устроился рядом с инженером, с любопытством наблюдая за его работой. Сначала сидел молча, потом принялся советовать. Флегматичный Илья долго терпел вмешательство в узкую сферу знаний, но через полчаса не выдержал…

– А ты не обращай на него внимания! Была бы хорошая идея, а демагоги и пустоголовые бараны всегда найдутся, – вступается Палыч и со значением глянул на Куцего: – Чего делу мешаешь?! Ежели написано на роду служить в скотобойне – не хера покупать телескоп!

– Не стой столбом – помоги, – кивает майор на оборудованный маяком контейнер.

Вдвоем с Борисом они поднимают тяжелый ящик и устанавливают его повыше – на большой камень. Будто не замечая Борькиного любопытства, подрывник с напускным безразличием перекидывается фразами со снайпером:

– Суть-то скорее не в этом, Серега. Просто некоторые товарищи не понимают, почему я копаюсь с опасным взрывчатым веществом в сторонке от остальных.

Снайпер понимает адресованный морпеху намек и игры не портит:

– А фигли ему понимать? Он же эгоист первостатейный!

– Это почему же эгоист? – безобидно удивляется Борька.

– Потому, титановая башка! Ежели от тебя при взрыве сразу жизнь отскочит – это одно. Ты ж бобыль, и даже извещать о безвременной кончине никого не надо. А коль лодыжка в ущелье улетит? Иль рука по локоть?.. Нам, што ль, прикажешь тебя тащить – бугая такого?!

Куценко нехотя отходит от сапера. А через пару минут уже подсказывает Палычу, как ловчее почистить тряпицей разобранный «Винторез». Пытаясь помочь, роняет в пыль только что вычищенную деталь затворного механизма.

Снайпер беззлобно негодует:

– Ты, Борька, настоящий спецназовец! Сначала все разломаешь, а потом, мля, сожжешь…