Я пожала плечами.

— Хотя имеется одно отличие: Полина окончила музыкальную школу, и даже занималась отдельно с педагогом. По словам вахтерши из музыкалки, в которую я заглянул, у девочки был талант, — усмехнулся Влад. — А вот Яна в пристрастии к музыке замечена не была. В школу не ходила, с репетитором не занималась.

— Это лишь доказывает, что я — Полина. Если ты не знаешь, то я работаю репетитором.

— Конечно, конечно, — закивал Влад. — Я продолжу? Так вот, Полина занималась с педагогом. Регина Васильевна, если мне не изменяет память. Не изменяет ведь?

Я молча смотрела на него, ожидая, пока Влад закончит.

— По счастливой случайности, бабушку Яны тоже звали Регина Васильевна. И она — заслуженный работник, профессиональный музыкант. Тебе не было нужды ходить в музыкальную школу, чтобы обучиться игре. Ты ведь наверняка и с Полиной так познакомилась, да?

— Это чушь, — сказала я. — Яна никогда не интересовалась музыкой.

— Ну конечно, — улыбнулся Влад. — Ты можешь и дальше уверять меня в том, что ты — Полина. Но мы оба знаем правду. Скажи, ты знала, что обрекаешь подругу на смерть?

Я стиснула зубы.

— Не знала.

— Тогда, когда ты оставила ее в палате…

— Я не знала, — сорвалась я на крик, и уже тише заговорила: — Я хотела пойти в полицию с записями, что у меня были. Но меня не выпускали из палаты. Медсестры приходили каждые два часа. За это время я бы не успела… Я попросила Полю притвориться мной. На несколько часов. Я просто хотела передать пленки, и все… Я хотела вернуться.

— Ты вернулась?

— Вернулась, — кивнула я, рассматривая собственные руки. — Она уже была мертва. Ей что-то ввели, или вкололи… На теле не было следов насилия или удушья. Казалось, она просто спала… И тогда я осознала, что все решат, что это — я… И это был мой шанс на свободу.

— Но? — поднял брови Влад.

— Пленки я отдала. Копии, и пару оригиналов. Несколько оставила себе. И Валевский понял, что это не я умерла в больничной палате. Во-первых, у него был свой человек среди ментов. Ему доложили, и он все понял… Во-вторых, он бы все равно не смог не узнать Полину. Но я надеялась, что он отстанет. Все деньги моего отца остались ему, я была покойницей…

— Значит, ему досталось не все, — подытожил Влад.

— Все.

— А зачем ты поперлась к нему с пистолетом? Решила: или ты его, или он тебя?

— Я хотела отомстить. За брата. Та авария не была случайностью. Я это знаю. Стас погиб.… Из-за того, что я доверилась негодяю. И смерть Полины тоже моя вина.

— Ну вот видишь, как все хорошо закончилось, — Влад, посчитавший наш разговор законченным, завел мотор и тронулся с места. — Твой муженек мертв, и тебе не пришлось пачкать свои ручки. Я отвезу тебя домой.

— Скажи, — тихонько попросила я, пока мы выруливали на трассу. — Это ты был в доме Юсова?

— Я.

— Зачем?

— Хотел спасти прекрасных дам. Стрелок попросил присмотреть, — фыркнул Влад. — Он связался со мной, как только покинул ветеринарку. Должен признать, шпионы из вас с Тиной никакие.

— Ты — Призрак? — не могла я поверить. — Наемный киллер?

— Не было никакого Призрака, — с досадой ответил Влад. — Это сказка. Макс понял, что дела из рук вон плохи, когда обнаружил следы наркобизнеса. Я в этот момент появился в городе по личному делу. Встретился с ним, ну, и узнал, что у нас общий враг — твой муж. Мы решили одурачить всех, пустив слух, что объявился киллер. Как правило, подобное заставляет сильно понервничать тех, у кого рыльце в пушку. Потом Макса схватили, и я запаниковал. Мирон начал его искать, а я смекнул: все крутится возле дома Бельских. Ну и проник к вашему соседу, а потом уже получилось, как получилось.

— А Марте ты зачем снотворное вколол?

— Не я, — отозвался Влад. — Стрелок.

— Что? — изумилась я. — Максим? Но зачем?

— Это он сам расскажет, — Влад свернул на дорогу, ведущую к особняку. — Если захочет.

— Но охрана…

— Предатели, — безразлично сказал Влад. — Приехали. Сама доберешься?

— Как тебя зовут? — спросила я, взявшись за ручку дверцы.

— Андрей.

— И ты…

Влад повернулся ко мне. В лунном свете блеснули голубые глаза, четко обозначились ямочки.

— Ты очень похож на одного человека, — сказала я, наблюдая за его реакцией. — На одну девушку. Ее звали Марина.

— Что за девушка? — попытался поддержать разговор Влад-Андрей, но я то видела, как задрожали его пальцы, а по лицу скользнула темная тень.

— Девушка моего брата, Стаса. В тот день они ехали на праздник вместе.

— Занятно. Значит, я ее напоминаю?

— Да. У нее тоже были голубые глаза, и ямочки на щеках. И она так улыбалась: насмешливо, но по-доброму. Брат сердился, говорил, что не поймешь: то ли ей смешно, то ли она издевается. Позже мне сказали, что она была беременна…

— Замолчи, — попросил Влад, прикрыв глаза.

— Она была твоей сестрой, — просто сказала я, не спрашивая. — Сожалею.

— Иди домой.

Уже выйдя из машины, я не удержалась:

— Получается, что Стрелок знал, что я — не Полина?

— С самого начала, — кивнул Влад.

— А Мирон?

— Да все знали, не считая Тины, — устало провел ладонью по лицу Влад. — И твой Глеб тоже знал.

На негнущихся ногах я добралась до ворот и громко постучала. Скрываться и утаивать свой побег я не считала нужным. Охранники сильно изумились, завидев меня, и жутко занервничали, представляя последствия своей халатности.

Марта и Тина все еще спали. Минутку постояв возле подруги, я покачала головой, затем поднялась наверх, чтобы уложить в сумку необходимые вещи. Оставаться в этом доме мне не хотелось, и, быстро начеркав Тинке пару строк, я спустилась вниз, намереваясь покинуть особняк Бельских навсегда, но задержалась у комнаты Глеба.

Он знал… Он все знал с самого начала. Когда я в гостиной, запинаясь, рассказывала свою историю, все понимали, что это ложь. Они хотели избавиться от Валевского, и знали, что я приведу их к нему. Глеб оставил пистолет в своей комнате… И даже не почувствовал, когда я вытащила ключ. Он отпустил меня со спокойной душой, уехав на выдуманную встречу, зная, что я могу не вернуться… Они могли опоздать. Влад мог опоздать. Валевский мог пристрелить меня в ту же секунду, как только я вошла в дом. Вернее, не мог, но об этом знала только я. Другие думали, что Коле нужен мой труп.

Проведя ладонью по лицу, я осознала, что плачу. Горячие слезы скатывались по лицу, оставляя мокрые дорожки, и соскальзывали на пол, оставаясь маленькими темными пятнышками на светлом ковре. Я-то надеялась, что Глеб меня любит, что верит мне… Хотя… Чего его ждать от той, что постоянно врет?