— Я их развею, — заверил меня Глеб, стаскивая с меня полотенце. Сопротивляясь больше для виду, я капризно сказала:

— Ты говорил про предложение…

— Хоть сейчас, — ответил Бельский, осыпая меня поцелуями. — Хотя нет, сейчас ЗАГС не работает. Завтра с утра тебя устроит?

Я поджала губы, изображая кислую мину, но тут ойкнула, когда Глеб провел губами по особо чувствительному месту на шее. Подхватив меня на руки, он двинулся к дивану, но по пути замер, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Я люблю тебя. Ты мне веришь?

— Верю, — сказала я и закрыла глаза. — Я люблю тебя.

Удобно устроившись в кресле, я качала ногой, обутой в сапог с угрожающе острым носом, и с довольным видом созерцала вид из окна. Наш с Тиной офис располагался на пятом этаже новенького бизнес-центра, и сквозь панорамные окна был прекрасно виден лес, падающий снег и потрясающий закат. Пока я наслаждалась красотами, Тина, сидящая за столом с гневным лицом, самозабвенно ругалась по телефону.

— Нет, мы не оказываем таких услуг. Нет. Послушайте, у нас детективное агентство, и мы не собираемся искать вашего пуделя! До свидания. Слушай, придурок, да я тебя….

Далее Тина заматерилась так изощренно, что я возмущенно уставилась на нее. Находясь на втором месяце беременности, мне не пристало слушать такие выражения, и подруга, поймав мой взгляд, ойкнула и извинилась.

— Прости, — произнесла Тина с грустным видом. — Просто эти придурки уже надоели.

Я понимающе кивнула. Наше агентство работало первый месяц, однако ни одного стоящего клиента пока не было. От скуки мы пару раз брались за слежку за неверными супругами, два раза шпионили за конкурентами, и постоянно отбивались от просьб найти пропавшего домашнего питомца.

— Так продолжаться не может, — хлопнула ладонью по столу Тина. И тут, как по заказу, в дверь просочился щуплый парень с испуганным видом. Увидев его, подруга засияла и зачирикала:

— Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь. Чаю, кофе?

Я хмыкнула и скинула на пол сапог, продолжая размахивать ногой.

— Мне бы … Бельскую Алевтину Борисовну, — проблеял паренек, оставшись в дверях. Улыбка Тины стала еще шире — клянусь, она могла бы поспорить с крокодильей, и подруга радостно заявила:

— Это я. В чем дело?

— Сейчас, минуточку, — засуетился паренек, а потом извлек из-за двери огромный букет кроваво-красных роз. — Это вам. Получите и распишитесь.

Паренек сиял от счастья, а вот Тина резко помрачнела и хищно втянула носом воздух.

— Это что? — рявкнула она, шокировав курьера.

— Цветы. Вам.

— Я вижу! От кого?

— Э-э-э, — замялся паренек. — Тут вот записочка. От некоего Максима.

Тина закатила глаза и жестом велела бросить цветы на журнальный столик. Курьер, выполнив ее просьбу, тут же испарился, пребывая в шоке, а я укоризненно покачала головой.

— Может, хватит Стрелка мучить? Ты же сама этого хотела.

— Перехотела, — буркнула Тина, с садизмом оторвав один лепесток у розы. — Что мне эти цветы! Лучше б клиентов нашел!

— Прекрати так себя вести, иначе останешься старой девой, — с удовольствием поддела я подругу, вспоминая, как раньше эти слова она говорила мне. Тина нахмурилась, а потом расхохоталась.

— Ну ладно, уела! Да не переживай ты так, — махнула она рукой, цокая каблуками. — Завтра с Максом на свидание иду. Поехали домой, что ли? Что без толку торчать.

— Поехали, — согласилась я. Заперев офис, мы спустились на первый этаж и отправились на парковку. Тинка щелкнула брелком, и новенькая Ауди игриво подмигнула фарами.

— Откуда тачка?

— Макс подарил, — рассеяно ответила та, садясь за руль. Я устроилась рядом, пристегнув ремень — водила Тина как сумасшедшая, не особо соблюдая правила дорожного движения. Мы выехали на дорогу, минуя новостройки и парк развлечений.

— Хорошенький подарочек.

— Тебе ли жаловаться, — вздохнула подруга, паркуясь возле маленького магазинчика. — Я на минутку, заказ заберу.

— Опять конфеты, — наморщила я нос. С недавних пор сладкое я на дух не переносила, а Тина, как назло, лопала эти конфеты в огромном количестве. — Я пока воздухом подышу.

Подруга скрылась в недрах магазина, стоявшего на отшибе. С правой стороны начинался парк, плавно перетекающий в лес, поэтому людей поблизости не наблюдалось. С удовольствием вдыхая запах хвои и холода, я походила туда-сюда по тропинке, наслаждаясь видом зеленых елок на припорошенной снегом земле, как вдруг услышала чей-то стон. Замерев на месте, я прошла чуть дальше — в том направлении, откуда послышался звук. И ойкнула, увидев чью-то руку, торчащую из-под снега.

Рухнув на колени, я голыми руками лихорадочно сгребла снежные комья. Открывшаяся мне картина неприятно напомнила давние события: мужчина в лесу, истекающий кровью, который оказался Максимом Воронцовым. Вот только сейчас под снегом лежала молодая девушка в тонком шелковом платье. Ее лицо, частично закрытое черными волосами, было бледным, веки плотно зажмурены, а губы посинели от холода. Но она была жива.

— Полина, — заорала Тина, вышедшая из магазина с огромным пакетом. — Ты чего там?

— Иди сюда, живо, — рявкнула я ответ. Чертыхаясь, подруга подбежала ко мне и встала как вкопанная, уставившись на девушку.

— Это чего? Это кто? — задала глупый вопрос Тина, вытаращив глаза.

— Дед Пихто, — разозлилась я. — Помоги, она замерзла.

— Я? — изумилась Тина, побив рекорд по глупым вопросам.

— Ты же врач, — напомнила я и дернула девушку за руку. Темные волосы упали на бок, а Тина взвизгнула:

— Твою мать, Поля! Это же Юлька!

— Какая Юлька? — опешила я.

— Так новая секретарша Грини, которая в него влюбилась. Помнишь, я о ней Марте в кафе говорила?

— А чего она тут делает? Почти голая и в лесу?

— Откуда я знаю? — справедливо отметила Тина.

— Звони Грише, — велела я. — И давай ее в машину.

— Ага, — кивнула подруга, но телефон доставать не спешила. — Слушай, Полечка… А может, не будем звонить?

— Как это? Зачем?

— Ну… Работы у нас все равно сейчас нет, а тут такое дело. Интересно же. Узнаем, кто ее так.

— Что за чушь, — завопила я, а Тина округлила глаза и зашептала:

— Я уверена, что это Марта. Ты же не позволишь моему брату связать жизнь с убийцей?

Пару секунд я смотрела в честные глаза Тины, а потом махнула рукой.

— Ладно, черт с тобой. Но Глеб нас убьет.

— Не убьет, — радостно оскалилась подруга, хватая юную секретаршу за ноги. — Он слишком тебя любит.