Во время своего первого выхода на лед в НХЛ Марио Лемье забрал шайбу у будущего члена Зала славы Рэя Бурка, направился к воротам и забил гол. Это был его первый бросок в качестве профессионала. Неплохое начало для франшизы, у которой не было победного сезона с 1979 г. Он набрал 100 очков в качестве новичка и 141 в своем втором сезоне, что сделало его вторым в гонке бомбардиров. В четвертом сезоне он набрал 168 очков и обошел меня по этому показателю.

Почти не было такого, что Марио было бы не под силу. Он мог набрать 200 очков за сезон. За один матч он как-то раз набрал восемь очков во всех возможных для игрока ситуациях: при игре в равных составах, в большинстве, в меньшинстве, во время штрафного броска и в пустые ворота. Он был настолько мощным и двигался так искусно, что мог делать все, что хотел. Представьте себе настолько хорошего хоккеиста, что даже такой легендарный игрок, как Яромир Ягр, становится вторым лучшим игроком в команде.

К моменту появления великолепного Марио «Пингвинз» уже едва держалась. И совсем скоро она стала одной из самых устрашающих команд в лиге. (И сейчас они, несомненно, одни из самых удачливых. Одно дело суметь выбрать на драфте Марио и Ягра, а теперь у них есть Сидни Кросби и Евгений Малкин.) Сегодня имя Марио выгравировано на Кубке как в качестве игрока, так и владельца. Он – единственный человек, сумевший этого добиться. Но до подобного господства в 1967 г. было далеко.

Всякий раз, когда у игрока берут интервью после победы в Кубке Стэнли, этот игрок в первую очередь благодарит своих родителей. Просто никто не сможет попасть в НХЛ без поддержки, требующей зачастую невероятных усилий. Речь идет не только о родителях. Это и тренеры, и все те люди, которые занимаются хоккеем в юношеских лигах. Мне, конечно, очень повезло с тем, как родители воспитывали меня и помогали мне. Я не могу выразить словами, насколько я им благодарен.

Мои родители делали все, чтобы я мог добиться успеха, и когда мне исполнилось четырнадцать лет, настал момент двигаться дальше. Я хотел играть в Торонто за команду, которая называется «Янг Нэйшенелз». Любой, кто играл в юношеский хоккей на серьезном уровне, вероятно, сталкивался с «Янг Нэйшенелз» на каком-нибудь турнире в Северной Америке. Через эту команду прошло множество великих игроков, в том числе Пол Коффи, Майк Гартнер, Ларри Мерфи, Эрик Линдрос и недавно Тайлер Сегин и Джефф Скиннер. Думаю, вы понимаете, почему мои родители считали, что игра в составе «Нэйшенелз» станет для меня хорошей возможностью. Билл и Рита Корниш, семейная пара из Торонто, стали моими опекунами. Корниши прекрасно ко мне относились, и с годами мы стали очень близки.

Я прибыл в школу в сентябре, но за неделю до начала сезона Юношеская хоккейная ассоциация Онтарио не допустила меня и еще одного паренька по имени Брайан Рорабах на том основании, что мы не имели права играть в Торонто, поскольку он был из Брайтона, Онтарио, а в качестве моего домашнего адреса был указан адрес на шоссе в Брантфорде. Мы обратились в суд, чтобы оспорить этот недопуск, но проиграли. Рорабах обратился в вышестоящий суд и выиграл, но я не хотел пропускать еще часть сезона в суде. Я хотел играть в хоккей.

У меня было два варианта. Я мог вернуться домой или играть за команду старшеклассников в «Колледж Аппер Канада», частной школе в Торонто. Этого мне тоже не хотелось. К счастью, тренер юниорской команды «Нэйшенелз» юниорской лиги «Б» (где играл Мюррей Хоу), что на уровень выше младшей хоккейной ассоциации, пригласил меня посмотреть на тренировку. Конечно, я согласился. В то время я был ростом примерно 167 см и весил 54 кг. Ребята из лиги «Б» казались огромными. Но после тренировки тренер сказал: «Знаешь, ты мог бы играть здесь». Я нервно ответил: «Да, думаю, что смогу». Мой папа только что сказал: «Боже мой, тебя убьют».

Игра там изменила мою жизнь во многих отношениях, и она также изменила стиль моей игры. Одним из самых интересных игроков в НХЛ тогда был Бобби Кларк[41]. Он не был большим парнем, но играл бесстрашно, и отчасти это было связано с тем, что он играл с умом. Тренер «Нэйшенелз» Джин Попейл дал мне отличный совет. Он порекомендовал мне смотреть, как действует Кларк, в частности, в углах и за воротами и особенно при игре в большинстве.

В те времена, если бы вы были в куртке с эмблемой команды «Торонто Марлис», вы могли получить билет (на стоячее место) на матч «Лифс» за доллар. Поэтому всякий раз, когда «Флайерз» прибывала в город, я приезжал на метро в «Мэйпл Лиф-Гарденс», чтобы увидеть, как разминается Бобби Кларк. И затем я внимательно следил за теми моментами, когда «Флайерз» играли в большинстве. Кларк мог контролировать темп, располагаясь в слабых местах обороны соперника. Если Кларка начинали преследовать, слабые места только увеличивались, а кто-то из его товарищей оставался без присмотра. И, конечно, когда он находился за воротами, никто не мог прикоснуться к нему.

Всякий раз, когда кто-то спрашивает меня, как я научился контролировать атаку из-за ворот, я могу лишь честно ответить, что я смотрел, как это делает Бобби Кларк. И мне это очень помогло.

В 1981 г. я забил пятьдесят голов в тридцати девяти стартовых играх сезона. Пять из них были забиты в тридцать девятом матче (против «Филадельфии»). Впоследствии я говорил со многими в раздевалке, и потребовалось довольно много времени, чтобы я мог собраться и уйти. Когда страсти немного поутихли, один из тренеров сказал мне, что меня хочет поприветствовать Бобби Кларк.

Я просто не мог поверить, что Кларк все это время ждал, чтобы поговорить со мной, – это было невероятно любезно с его стороны. И я никогда не забуду его слов: «Знаешь, что касается Бобби Орра, я по крайней мере знал, где он. А тебя я в половине случаев даже найти не могу». Он, конечно, шутил, но это все равно стало большим комплиментом от человека, которым я так восхищался в детстве.

Кларк стал одним из самых уважаемых руководителей в лиге, и ему поручили руководить сборной Канады на Олимпийских играх 1998 г. в Нагано. Это значит, что он, вероятно, являлся самым уважаемым хоккейным умом в Канаде. Мы с ним пили кофе каждое утро в течение нескольких часов в Олимпийской деревне с Бобом Гейни, еще одним очень умным хоккеистом и руководителем, который также неоднократно и заслуженно выигрывал Кубок Стэнли. Мы говорили о старых временах и игроках, которых знали, и о молодых хоккеистах. Когда вы говорите о хоккее с людьми, которые любят эту игру, время словно останавливается.

Филадельфия – спортивный городок. Лига искала телевизионные рынки, и благодаря трем профессиональным командам (футбольной, бейсбольной и баскетбольной) Филадельфия уже стала четвертым по величине телевизионным рынком в стране. «Филадельфия Иглз» (НФЛ) играла с 1933 г. Бейсбольная команда «Филадельфия Филлис» – старейшая спортивная команда в Соединенных Штатах – появилась в 1883 г., а баскетбольная «Севенти Сиксерз» в 1963-м. Собственно говоря, в Филадельфии уже была команда НХЛ до 1967 г. «Филадельфия Квакерз» просуществовала всего один сезон – 1930/31 г. Она выиграла 4 матча, проиграла 36 и 4 сыграла вничью. Это рекордно низкое количество побед для команды НХЛ. Неудивительно, что у болельщиков это интереса не вызывало.