Виратье умудрился совершить невероятный для столь могучего телосложения кульбит и оказался рядом с нами, вот только при этом факел улетел куда-то вниз.

– Демоны! – выругался вечно невозмутимый красавчик, и у меня как всегда от звуков его голоса аж поджилки задрожали.

Наваждение длилось не долго. Не до того было: мы зачаровано наблюдали за тем, как факел, ставший уже крохотным огоньком, так и не достигнув дна, растворяется где-то глубоко во тьме провала.

– Цел? – интересуюсь.

– Да.

Решётка тем временем поднялась на своё прежнее место и опять ничто даже не намекало на то, что она вообще здесь была.

– Жесть, – выдохнула Катя. – Что делать будем?

– Может, изучим третий туннель, – в кои-то веки красавчик решил сдаться, но подкалывать я не стала, ни к чему напрасно накалять обстановку, он же не виноват в том, что его вид и голос будят во мне низменные страсти, а невозможность их удовлетворить – бесит, вызывая едва сдерживаемую агрессию.

– Не-е-е, – покачала головой я. – Сомневаюсь, что строители заморачивались с ловушками на отвлекающих туннелях.

– А может оба туннеля приведут к одному и тому же месту, – не унимался тот.

Рисковать жизнью своей или спутников не хотелось, но откуда-то росла уверенность – мы на правильном пути, и путь есть, но мы его не видим.

– Очень сомневаюсь, – ответила я. – Мы пройдём тут.

– И как это сделать? – на этот раз подала голос Катя.

– Подумать… Посмотреть… – произношу вспоминаю что успела заметить в тот момент, когда обрушилась решётка. – Она слишком высокая.

– Кто? – в унисон переспросили спутники.

– Решётка, – задумчиво глядя вверх, отозвалась я. – Кать… Потуши-ка свой факел, дайте посмотреть, что там у нас вверху.

Несколько минут ушло на то, чтобы привыкнуть к темноте и включить «ночное зрение». Вверху, метрах в пятнадцати над уровнем отсутствующего в тех местах пола, имелись каменные выступы-площадки. Насколько они устойчивы, и нет ли там ещё каких-нибудь подлостей? Дотягивается ли до них решётка, которую можно было бы использовать в качестве лестницы? И опять же, она возвращается в прежнее положение спустя интервал времени, или нет? Поднимется ли, если на ней кто-то повиснет или так и останется преграждать путь? Вопросы, вопросы…

– Зажигайте факел, пока никто не сверзился, – говорю, и пересказываю товарищам то, что успела разглядеть.

– Моя очередь, – разминая руки и озираясь, произносит Катя.

– Нет. Я иду, – произношу, и заметив поджавшиеся губы подруги поясняю: – Много ты с факелом в руках наскачешься? А мне достаточно чтобы было темно, и я исследую всё.

– Нам потом всё равно с факелами пробираться, – попытался воспротивиться Виратье.

– Не факт. Кто знает, что там? – пожала плечами я.

– Вот сколько лбом о стены не билась, светоч в голове так и не зажегся. Ты б пояснила нам неразумным, как надо о стену приложиться, чтобы твой дар в себе открыть? – съязвила она.

Этот выпад я оставила без комментариев, знаю же, что она со зла, просто расстроена из-за своей беспомощности.

И вот, факел затушен. Прыжок. Звук активировавшейся ловушки. Отскок в пустоту. Внутри всё сжимается от страха. Если не успеет опуститься вовремя – улечу как тот факел. Начинается падение, перед глазами мелькает решётка. Резким движением выбрасываю руки вперёд, хватаясь за перекладины. Гладкие, холодные, и… Они прокручиваются вокруг своей оси! Прутья вопреки ожиданиям не соединены между собой, они имеют внутри основу, а снаружи на них надето что-то типа трубки. Пальцы сводит от напряжения. Обвисаю под тяжестью собственного тела и рюкзака, понимая, что вот-вот соскользну. Рывок всем телом, перехват повыше. Перекладина за перекладиной. Мышцы сводит. Едва дотянулась ногами до полоски пола и, не успев сделать вдох, ощутила, как она уходит из-под ног – решётка неожиданно быстро начала подниматься вверх. Цепляюсь за нижнюю, слава всем богам, не крутящуюся вокруг своей оси перекладину.

– Ты как? – это Катя.

– Норм, – коротко отозвалась я.

Выступы приближаются, кажется ещё миг и я смогу спрыгнуть на первый из них. Ан нет. Решётка останавливается. Вожделенный выступ остался в метре над её нижним краем, по ту сторону. Стараясь не сверзиться карабкаюсь вниз, перебраться через торчащие снизу тридцатисантиметровые шипы не так и просто. И тут механизм вновь активируется, начиная стремительно опускаться вниз. Ещё немного и меня бы на низало как бабочку на булавку, но нежданно к моей радости или проклятию активировался тот самый берсеркер: время замедляется, падение из стремительного становится едва заметным, быстро перескакиваю на другую сторону решётки и активно работая руками и ногами пробираюсь вверх, к пока ещё досягаемой вертикальной каменной площадке. Последний рывок и… Ощущаю, как на мгновение принявшая мой вес, кажущаяся надёжной опора, начинает горизонтально утопать в стене.

Да что за садисты здесь планировали проходы? Если это наиболее «лёгкие» уровни, то что дальше-то?

Но мысли мыслями, а тело делает своё дело – одна за другой площадки остаются позади, замедленно, будто спецэффект в кино, «уходя» в стену. Несусь вперёд. Сколько площадок уже позади? Не знаю. И тут передо мною оказывается рычаг. Что это? Может ловушка, а может решение нашей проблемы. Терять нечего. Повисаю на нём всем своим весом, не без труда опуская вниз. Откуда-то, отдаваясь эхом от стен раздаётся скрежет и стук. Площадка у меня под ногами замирает, прекращая погружение в стену, а рядом с ней из стены выдвигаются ведущие вниз ступени, где больше нет никаких провалов! Сплошной ровный пол. Вопрос надолго ли? И не кроются ли там ещё какие-нибудь подлости?

– Дея?! – перепуганный голос Кати.

– Свет зажгите! – кричу в ответ.

Виратье, не без здравой опаски попробовал ступить на появившуюся плиту. Ниоткуда ничего не упало, ничто не провалилось, и они с Катей поспешили пересечь этот фрагмент туннеля. А я… Меня «отпустило». Берсеркер остался позади. Вернулись нормальные звуки, течение времени, и… Откат. Все мышцы ломит так, что малейшее движение причиняет боль, но надо как-то сползти вниз, чем скрипя зубами и занимаюсь. Заметив то с каким трудом мне даётся каждое движение Виратье, как только сумел дотянуться до меня, тут же взял на руки. Лежу. Смотрю в его глаза и расплываюсь лужицей. Вспоминаются слова деда о методах борьбы с откатом. А что? Я ж вовсе не против. Только хотела озвучить что мне нужно, но закон подлости как всегда сработал «вовремя»:

– Достигнут двадцать пятый уровень! Поздравляю, – раздался из-за спины удивлённый голос тренера.

– Что? – хором отозвались мы со спутниками.

– Т-ты… знал?.. – не без труда выдавила я, пытаясь не растечься лужицей, в руках всё ещё державшего меня Виратье.