— Нет. — Голос Роджера был почти спокоен. — Вам нужно, чтобы она вернулась к среде. Остается немало времени, чтобы принять решение.

Он коснулся руки Кэролайн и привстал. Они поднялись вместе.

— Вы совершаете ошибку, — предупредил Николос, не двигаясь с места. — Мы не позволим вам поставить под угрозу наши жизни. Мы все равно вернем Меланту.

— Если она захочет вернуться, мы сами ее доставим, — пообещал Роджер. — Если нет, придется побеседовать еще. Ваш номер?

— Просто зайдите в парк, — процедил Николос. — С вами свяжутся.

Когда они вышли из столовой, двое зеленых, которые сопровождали их в машине, стояли у дверей. Проходя мимо молчаливых стражей, Кэролайн крепко сжимала руку Роджера, но те не сдвинулись с места. Супруги вышли на улицу и жадно вдохнули свежий холодный воздух.

— Что дальше? — спросила она.

— Метро, — кратко ответил он, ускоряя шаг.

Всю дорогу, пока они шли через университетскую территорию, Роджер молчал. Наверное, опять сердится на нее, с тоской догадалась Кэролайн.

Даже в субботу университетский городок был полон студентов и преподавателей, переходивших из одного здания в другое. Роджер повел ее мимо Додж-холла, и, увидев двери, ведущие в театр Миллера, Кэролайн вздрогнула. Если бы она не настояла, чтобы идти пешком со спектакля в тот вечер — если бы она хоть раз переборола свой страх и согласилась проехать в метро несколько коротких остановок, — никто бы не завел их в переулок под дулом пистолета, и их жизнь шла бы своим чередом. В этом случае, конечно, Меланта, скорее всего, была бы мертва. Может быть, она уже мертва.

Только в вагоне метро Кэролайн решилась заговорить.

— Ты злишься на меня, Роджер? — неуверенно спросила она.

К ее облегчению, он удивленно поднял брови.

— Нет, конечно, — ответил он. — С чего бы?

— Не знаю. Думаю, может, слишком много там говорила. С тех пор как мы оттуда ушли, ты все молчишь.

— Пытаюсь разобраться. — Он взял ее за руку. — А ты что об этом думаешь?

— Все как-то нелогично, — сказала Кэролайн. — Николос рисует зеленых такими благородными, цивилизованными, но признает, что они готовы хладнокровно убить двенадцатилетнюю девочку.

— Ради блага всех остальных, — напомнил Роджер.

— Даже если ради блага всей Вселенной, — возразила Кэролайн. — Все равно это неправильно. И не верится, что серые такие жестокие, как он говорит.

— Но они же стреляли по деревьям во время войны, — напомнил Роджер. — Или ты хочешь сказать, что и у этой истории две стороны?

— У любой истории две стороны. — Кэролайн старалась сдерживаться. Спор ни к чему хорошему не приведет. — И надо выслушать обе стороны, до того как что-то решать.

Роджер хмыкнул и снова умолк. «Девяносто шестую улицу» — их остановку — он, судя по всему, не заметил. Подумав, Кэролайн решила, что будет лучше, если она притворится, будто тоже не заметила.

— Ладно, — сказал он, когда поезд подошел к станции «Восемьдесят шестая улица». — Давай так. Вернемся к Янгам и осмотримся. Если Меланта прячется, то должна ждать, что мы вернемся.

— Если она там, почему не ответила, когда я звала ее сегодня утром?

— Может, боялась. Может, вокруг ходили зеленые или серые.

— Думаешь, теперь они ушли?

— Понятия не имею, — признался Роджер. — Но больше пока ничего предложить не могу.

— Хорошо, — сказала она. — Отличная идея.

— Угу, — почти неслышно произнес Роджер. — Извини, — добавил он. — Я просто… у меня не очень получается.

— Да что ты! — заверила его Кэролайн, немного удивленная таким признанием. Обычно в таких случаях Роджер за свою слабость отыгрывался на ней. — Куда лучше-то? — добавила она. — Ты держал в руках все нити разговора, поэтому мы узнали гораздо больше, чем Николос собирался рассказать.

— Сомневаюсь, — пробормотал Роджер. — Но все равно спасибо. Жаль только, я ничего не сделал, когда нас запихивали в машину.

— Брось ты, — нахмурилась Кэролайн. — За это-то что извиняться? Если бы нас не привезли к Николосу, мы бы ничего не узнали.

— Оказалось, что так. Но пока нас везли, ты точно была недовольна.

— Я не сердилась, — запротестовала Кэролайн. — Правда.

— Ты всю дорогу молчала.

Она нахмурилась. Так он из-за этого?

— Я слушала. Пыталась разобрать, что они говорят.

Тут нахмурился Роджер.

— О чем ты? Они ни слова не произнесли всю дорогу.

— Вслух — нет, — согласилась Кэролайн. — Но было такое ощущение… — Она остановилась, подыскивая подходящие слова. — Знаешь, иногда так бывает: когда сидишь у ручейка, бегущего по камням, то будто слышишь какое-то бормотание. Когда я была маленькой, то воображала, что ручеек разговаривает с лесом. Что-то похожее.

— Серьезно? — искренне удивился Роджер. — Ты разобрала какие-то слова, пусть и непонятные?

Она покачала головой.

— Я понимала, что они разговаривают между собой, но и только.

— А Николос? Он, по-твоему, с кем-нибудь говорил?

— Не уверена. Но он ведь был гораздо дальше от меня, чем зеленые в такси.

— Значит, у тебя слишком короткий диапазон, — заключил Роджер. — Плохо дело.

— Извини, — механически произнесла Кэролайн.

Она удивилась, что он улыбнулся, возможно, впервые по-настоящему с тех пор, как заварилась вся эта каша.

— За что «извини»? — успокоил он ее. — Милая, ты совсем не виновата. Вот интересно, почему ты слышала что-то, а я нет?

— Возможно, у меня повысилась чувствительность, когда Сирил пытался заставить меня привести Меланту, — предположила Кэролайн.

— Возможно. Объяснение не хуже любого другого. — Роджер кивнул на окно, за которым проносилась стена тоннеля. — Скоро «Таймс-сквер». Нам пересаживаться.

Кэролайн собралась с духом.

— Роджер… что нам делать, если все-таки найдем Меланту? Просто отдадим ее Николосу?

Роджер покачал головой.

— Не знаю. Найдем, тогда и подумаем.

Иона приканчивал четвертый сэндвич, когда, наконец, зазвонил мобильный телефон Ференцо.

— Я слушаю. — Ференцо схватил его со стола и раскрыл.

— Это Джон, — раздался голос Пауэлла. — Есть хорошая новость, плохая новость и странная новость. С какой начать?

— Полагаю, принято начинать с неприятностей. — Ференцо встал и направился к двери. Поглощенный едой, Иона даже не поднял глаз, когда Ференцо закрыл за собой дверь. — Давай плохую.