— Если что, пускай запишут на мой счёт!

Джек покряхтел, потирая ноющую спину.

— Мощная штука, однако!

— Космическая технология… Между прочим, позаимствовали у вас, в Лаборатории реактивного движения НАСА[33]. Мне довелось видеть, как один такой дрон поднял статую королевы Виктории в натуральную величину, причём созданную… — Гвен смешно надула щёки, — в последние годы её жизни.

Джек расхохотался, оглядываясь на Сейди, оценила ли та шутку… но увидел лишь фонарь, одиноко стоящий на лестничной площадке ниже. В тени коридора щёлкнула, закрываясь, дверь.

— Ну и пройдоха твоя сестрица! — запыхавшись, проговорила Гвен, сбегая вслед за Джеком по ступенькам.

— И не говори…

Он приоткрыл дверь с надписью: «ОДИННАДЦАТЫЙ ЯРУС» и заглянул в щель. Сейди удалялась по широкому длинному коридору с картинами на стенах. Джек пригляделся к портретам — многие лица напоминали его отца, некоторые — мать, но почему-то везде были изображены раненые, кто с рукой на перевязи, кто с тростью.

— Се-ейди! — позвал он громким шёпотом.

Если она и слышала, то не подала виду. Шла не торопясь, задумчиво приложив палец к подбородку и поглядывая то направо, то налево, на двери между картинами, как будто искала нужную комнату.

Джек открыл дверь и бросился вдогонку.

— Се-ейди! — снова прошипел он.

— Вернись сейчас же! — присоединилась Гвен.

Однако возвращаться девчушке было уже поздно. Свет, падавший из-под двери слева от Сейди, заслонила чья-то тень. Дверная ручка повернулась, дверь приотворилась и замерла.

— Вам нужно отдохнуть, — произнёс старческий голос. — Я зайду завтра.

Догнав малышку, они едва успели затащить её в комнату напротив. Джек осторожно выглянул в щёлку. Из двери вышел пожилой мужчина с круглым зеркальцем на лбу и стетоскопом на шее.

— Это что, больница? — Джек обернулся к Гвен, но ответа не получил.

В комнате они были не одни. На старинного вида кровати, перед которой стояло кресло с высокой спинкой, полусидел, откинувшись на подушки, мужчина с забинтованными головой и половиной лица. Из-под бинтов торчали светлые волосы.

— Дядя Перси! — воскликнула Гвен, подбегая к кровати. — Ты очнулся!

Больной протянул к ней руку, от которой тянулись трубки капельницы.

— Гвен… — произнёс он слабым хриплым голосом. — Вижу, ты и новых друзей своих привела.

Свободный от бинтов глаз Перси Кинкейда повернулся к креслу, и Джек понял, что там кто-то сидит. На подлокотнике появилась женская рука, сжимающая пару красных кожаных перчаток. Женщина приподнялась и повернулась — в том же тёмно-синем пальто, в котором Джек видел её утром. Глянула на детей — и ноги её подкосились.

Джек уже не помнил ни про Искру, ни про министерство с его искателями и секретарями. Забыл даже про долгие годы секретов и вранья.

— Мама, прости! — выпалил он, обнимая её. — Мы всё-таки вышли на улицу… Так получилось.

Подскочившая Сейди едва не опрокинула кресло.

— Мамочка, это я виновата! Мне показалось, что я увидела папу…

Мэри Баклз долго молчала, прижимая детей к себе, потом поднялась и тяжело вздохнула.

— Можете не рассказывать: я всё знаю. — Она смахнула перчатками слёзы. — Ну почти всё… Перси рассказал. — Её губы искривились в трагической улыбке, той самой, которую Джеку так страшно было видеть утром. — У вас, наверное, много вопросов ко мне?

Джек взглянул на часы.

— Вопросы подождут, — бросил он озабоченно. — У нас осталось меньше двух часов, чтобы спасти отца.

— Что? — встрепенулся Кинкейд, пытаясь приподняться. — Но ведь Джон…

— Жив, — кивнула Гвен, поправляя подушки и помогая раненому снова лечь. — Да-да, Джон Баклз-двенадцатый жив.

— Я чувствую его, — добавила Сейди, глянув на мать, — слышу, как бьётся его сердце.

— И я ей верю, — кивнул Джек, — кладя руку на плечо сестры. — Он жив, но серьёзно ранен и взят в заложники. Часовщик требует за него Искру…

— Так что сверим часы и поторопимся. — Гвен усмехнулась невольному каламбуру. — Джек полагает, что его предок спрятал Искру где-то здесь, в Цитадели, и ты, дядя, наверняка догадываешься, куда я его веду.

— Вниз, — кивнул Перси Кинкейд.

Мэри Баклз решительно взяла за руку дочь.

— Я иду с вами! — Она повернулась к раненому и хотела что-то сказать, но он остановил её жестом руки.

— Старик Перси справится. Не волнуйся, подружка. Никуда я не денусь, обещаю.

От больницы пришлось спуститься ещё на пятнадцать ярусов, и по дороге Джек успел рассказать обо всех своих приключениях. Сам он тоже узнал многое. Мэри Баклз и в самом деле со вчерашнего дня пыталась связаться с Кинкейдом, но он был без сознания, а сегодня, вернувшись в отель, обнаружила, что дети пропали. Она обе́гала все улицы от Эджвер-роуд до Пикадилли и в отчаянии уже хотела обратиться к миссис Хадсон и просить помощи министерства, когда наконец ей позвонил Перси. Сказал, что Сейди в безопасности, а Джек болтается с Гвен по городу, и последний раз их видели на станции Министерского экспресса в Тауэре.

Большая лестница уже заканчивалась. Джек виновато вздохнул:

— Извини, пожалуйста, мне очень жаль, что…

— Это я виновата, — вмешалась Гвен, опуская глаза. — Если бы не я, Джек и Сейди спокойно вернулись бы в отель и дождались вас.

— Нет, не ты, — улыбнулась Мэри Баклз, — а Часовщик. Всё затеял он: и выманил их из отеля, и в Бюро находок привёл. Если бы не ты, он всё равно нашёл бы способ избавиться от Сейди и использовать Джека. — Она ласково приподняла подбородок девочки и заглянула ей в лицо. — Ты же сама понимаешь, верно? Если бы не ты, Джеку пришлось бы столкнуться со всеми трудностями в одиночку.

На нижней площадке она достала из кармана пальто старинный медный ключ, головка которого была сделана в форме переплетающихся инициалов Д и Б, и подмигнула, вставляя ключ в замок.

— Интересно, как вы собирались открыть эту дверь?

За дверью простиралась огромная сводчатая пещера, которая, как с удивлением понял Джек, уже не была частью Цитадели. В сумрачной вышине из потолка торчала вниз верхушка перевёрнутой башни с каменными зубцами и восемью горгульями, которые свешивались с башни и смотрели вверх.

Под этим странным каменным небом уютно расположился крошечный посёлок, как будто прямиком из семнадцатого века. Четыре дома с белой штукатуркой и деревянными балками стояли в конце мощённой булыжником дороги, обступая полукругом маленькую площадь с сияющими газовыми фонарями и каменным фонтаном в центре. Окна верхнего этажа в первом доме справа были освещены.