Игнат пересел на место мужика и тихо спросил:

– У вас неприятности?

Она подняла голову, без удивления на него посмотрела. Глаза у нее были заплаканные.

– У вас неприятности? – повторил он.

Она потрясла головой – нет. Достала носовой платок и тихо высморкалась.

– Какие же бывают стервы на свете!

– Это вы о ком? – Вообще-то он догадывался.

Она опять потрясла головой – не важно.

– Лия дома? Я не могу ей дозвониться.

– На репетиции. – Она снова достала платок, на этот раз промокнула глаза. – А хозяева на дачу уехали. Ксане нужен свежий воздух. Ей вообще надо за городом жить!..

Она была предана своей хозяйке.

И ненавидела веселую красавицу Наталью Александровну, которая когда-то диктовала Игнату скучные тексты из романов девятнадцатого века, утверждая, что именно в них живет правильный и прекрасный русский язык.

Он давно забыл это Натальино выражение: правильный и прекрасный русский язык. А сейчас вспомнил.

Из кафе они вышли вместе. Домработница засеменила к дому хозяев, а Игнат поехал домой, включил компьютер и принялся просматривать видео с камеры видеонаблюдения в подъезде Натальи Александровны. Записи были за несколько дней, предшествующих смерти его бывшей учительницы.

Зачем он это делает, объяснить было трудно. От скуки, наверное.

Смотреть было утомительно. Игнат прерывался, протирал глаза.

Домработница в подъезд не входила.

За сутки до смерти Натальи в подъезд входила Лия.

3 июня, понедельник

Выходные прошли как обычно, если не считать того, что Федор ругался, когда Дана рассказала о появлении Влада Белецкого.

Федор злился, кричал, Дана жалобно оправдывалась.

– Может, это и к лучшему, – наконец признал он, исподлобья глядя на нее. – Чем шире информация расползется, тем спокойнее.

Он тяжело вздохнул и похлопал себя по колену – садись.

– Я не понимаю, зачем убивать из-за финансовых схем, – обнимая Дану, прошептал он. – Половину этой инфы можно найти в открытом доступе.

– Откуда ты знаешь? – промурлыкала Дана. Она любила, когда муж ее обнимал.

– Нашел!

А она решила, что Федор совсем не думает об убийствах.

Он помолчал и опять тяжело вздохнул.

– А вторую половину можно получить, если немного заплатить.

– Откуда ты знаешь?

Федор на глупый вопрос отвечать не стал, потерся лбом о Данину щеку.

А утром в понедельник муж сделался мрачным. Он за нее волновался, и Дана его жалела.

Федор ушел, и сделалось грустно. Дана взяла гитару, принялась перебирать струны. Мелодия получалась нерадостная.

Звонку Влада она почему-то удивилась.

– Привет, – сказал друг детства. – Большая просьба, познакомь с сестрой Веры Сергеевны.

– Зачем?

– Хочу с ней поговорить, – усмехнулся Влад.

– Что мне ей про тебя сказать?

Почему-то Дана всегда ухитрялась выглядеть полной дурочкой.

– Правду. Я журналист, хочу расследовать убийство ее сестры.

– Ладно, – согласилась Дана. – Перезвоню.

Любовь Сергеевна ее звонку обрадовалась. А может быть, Дане просто так показалось.

– Я сама собиралась тебе звонить, Даночка, – сказала женщина. – Беспокоюсь я за тебя.

– Со мной все в порядке, – заверила она. – Любовь Сергеевна, не возражаете, если мы с одним моим одноклассником к вам подъедем? Он журналист.

– Приезжайте. – Похоже, предложение Любовь Сергеевну удивило.

– Когда вам удобно?

– Когда хотите. Хоть сейчас.

Дана записала адрес, через полчаса села в машину Влада, а еще через полчаса звонила в дверь Любови Сергеевны.

Похоже, Владу хотелось поехать одному, но этого варианта Дана не допускала. Федор будет злиться, но она считала, что владеть информацией полезнее. И безопаснее.

Квартиры сестер были похожи, только у Любови Сергеевны в добавление к книгам подоконники были заставлены комнатными цветами. Хозяйка была хорошим флористом, каждое растение казалось оригинальным и необычным.

А вот что удивило – как внимательно женщина рассмотрела журналистское удостоверение Влада. Правда, документ он предложил сам, хозяйка его не требовала.

Сегодня старушка показалась Дане другой, не такой мягкой и домашней, как раньше. Она проницательно смотрела на Влада, и было ясно, что обмануть себя хозяйка не даст.

– Почему вы занялись убийством Веры? – возвращая удостоверение, спросила Любовь Сергеевна.

– Потому что убили Ивашову, – хмуро объяснил Влад.

– Ивашова – это фамилия Нины, – влезла Дана. – Девичья, теперь она Коновалова.

Зря влезла, никто на ее пояснения внимания не обратил.

– Проходите. – Хозяйка провела их в комнату, села в кресло.

Дана и Влад устроились напротив, на диване.

На хозяйке был легкий бежевый брючный костюм. Костюм пожилой женщине шел.

– Вы думаете, убийства связаны? – спросила Влада Любовь Сергеевна.

– Я не думаю, а знаю.

– Откуда? – быстро поинтересовалась хозяйка.

– Не скажу, – хмыкнул Влад.

Хозяйка понимающе улыбнулась в ответ.

Между ними возник явный контакт, и Дана почувствовала себя лишней. Лишней она в последнее время чувствовала часто, пора привыкнуть. Журналист задавал вопросы, Любовь Сергеевна добросовестно старалась на них отвечать. Но выглядело это почему-то так, будто хозяйка наняла Влада выполнить некую работу и теперь проверяла, хорошо ли он справляется.

Толку от разговора не вышло никакого. Все, что говорила хозяйка, Дана и так знала.

Виделась ли Вера Сергеевна с Натальей Александровной после того, как Наталья вернулась из поездки на море, Любовь Сергеевна не знала. Слышала только, что любовник обещал Наташе бросить семью, но обещания не сдержал, и Наташа очень переживала. Впрочем, так было и до этого.

Но в самоубийство Вера не верила, Наташа была сильным человеком. И снотворного она не хранила, Верочка почему-то была в этом уверена.

От кого Вера узнала, что Наташа умерла? От кого-то из ее родственников. От брата, кажется.

– Вы говорите, Вера Сергеевна не ходила на митинги? – допытывался Влад. – А почему в тот раз пошла?

Этого Любовь Сергеевна тоже не знала. Сестра говорила, что нужно пойти, а она над ней посмеялась.