– Да. Я отправлю весточку Ханчи.

– Вместе с моим письмом. Для солидности. С Таашуром осталась связь?

– Нет. Артефакты дальнего вызова погибли во время перехода.

– Хорошо. Это чрезвычайно важно. Союз нелюдей не должен проведать, что тут будет происходить. У меня есть глаза и уши на южном побережье Петронелла. Военная машина Шенка набирает обороты. Заложены первые корабли флота вторжения.

– Керруш напорист.

– Керруш? – в глазах Караннона мелькнули веселые искорки. – И он тоже…

Вождь ракшей развел руки в торжественном жесте, обращаясь к обоим послам:

– Я не знаю, раздумывали ли вы над смыслом собственных жизней, пытались ли найти ответ, для чего появились в этом мире. Но я, феомант Караннон, утверждаю и клянусь в том, что вы оба можете стать орудиями судьбы. У вас есть шанс, который выпадает раз в столетие. Вы можете прекратить эту ужасную и бессмысленную войну. Но только вдвоем, совместно. Хотите ли вы спасти тысячи соотечественников от гибели, а вместе с ними спасти их еще нерожденных детей, подарить им свет жизни и краски этого мира. Готовы ли вы попытаться?

– Остановить войну, – прошептал Галвин.

Он оглянулся на Шакнара. В глазах гнома зажегся безумный огонек.

– Что скажешь, калимдорец? – спросил инженер.

– Месяц назад мой ответ, возможно, был бы иным. Но сначала Бегенч, потом Скаллен… Я уже немолод, Караннон, и за время пребывания в Фаркрайне мне вдруг стало жалко той жизни, что я не прожил, но мог прожить. И еще больше жаль воинов, которых мои приказы отправляли на гибель. Я пока не понимаю, что ты задумал, Караннон, но если есть хоть один шанс из тысячи, то я готов попробовать, – ответил орк твердо и спокойно.

– А ты, Громмард? – спросил демон.

Гном оттопырил нижнюю губу:

– Дело-то хоть геройское будет?

– Геройское, – подтвердил Караннон.

– А шансик шею свернуть предоставишь? – и орк, и ракша видели, что Громмард дурачится, но также было заметно, что за шутовством он скрывает тяжесть выбора и свою отчаянную решимость все-таки совершить его.

– Предоставлю.

– Тогда я – за. Авантюра-то вроде стоящая.

– Даже не сомневайся, – поддержал товарища Шакнар.

Караннон с нескрываемым удовольствием рассматривал их обоих. Потом подвел итог:

– Итак, Громмард, ты остаешься при моем дворе в качестве представителя Лиги. С тобой, Шакнар, к сожалению, так не получится. Очень важно, чтобы ты не мог подать о себе весточку домой. Иначе я не смогу тебя защитить, когда Шенк явится сюда. Твое невмешательство станет преступлением для соратников. Поэтому нужен особый статус. Такой, который в будущем станет прикрытием и для тебя, и для остальных орков твоего отряда. Но об этом после. Галвин! Сегодня же ты получишь посольскую грамоту, которую приложишь к отчету для Трезубца. И не забывай, что тебе нужно закончить свое образование. Знания пророка Варрена разорвут твою голову, если их не обработать правильным образом. Ты наверняка хочешь повидаться со своим приемным отцом? Да? Пророк Брейгис будет рад с тобой встретиться и закончить то, что вы начали много лет назад. А теперь давайте наполним чаши соком виноградников Кламардиса. Галвин, если ты настаиваешь, то можешь разбавить вино холодной водой. Нам предстоит еще очень долгий разговор…

Насчет долгого разговора Караннон поскромничал, потому что разошлись они только под утро. А еще через три дня Шакнар провожал Громмарда у ворот «Славы металлургов». Трицикл инженера сиял отполированными деталями, движок работал ровно и не дымил – его только накануне доставили с Первой Механической. За ремонт заплатила управа Скаллена, а рано утром нарочный привез гному целый бак горючки, кошель с разменными деньгами и припасы в дорогу. «Жизнь в сапогах» прощался с товарищем, а еще через несколько часов сам готов был тронуться в путь. Одну из крытых карет ракшей спешно переоборудовали для него в экипаж со складывающимся верхом. Это чтобы Хала чувствовала себя спокойно и видела спину своего хозяина, которому предстояло самому править четверкой лошадей. Ракши хотели дать ему кучера, но Шакнар отказался, потому что не мог гарантировать безопасность извозчика. Ифриты никогда не расставались с оружием, а у львицы была прекрасная память на старых врагов и собственные понятия о безопасности и угрозе.

– Легкой дороги, – пожелал «Жизнь в сапогах» Громмарду.

– Тебе тоже, – инженер пытался рассортировать целый ворох бумаг, которыми его снабдил Караннон. – Бельтран сначала возрадуется. И только спустя какое-то время маркиз осознает, какую изощренную ловушку насторожил на него феомант ракшей.

– Куда после Хандварка?

Гном почесал затылок. До города дворфов он планировал добраться за несколько дней, а вот как там сложатся его дела – понятия не имел.

– Наверное, на север, в Тангейн. Если быстро управлюсь, то найму лодку или попрошусь на караван стругов, чтобы доплыть до Воензана. Дальше Кламардис, потом Фрегия. Времени в обрез, а деталей уйма. Не знаю, как все успею. Очень много будет зависеть от местных заправил. Пойдем, зверюгу твою проведаем.

– Галвин, не стоит. Хала и так нервничает. Чувствует, что скоро в дорогу.

– Ты… это… поосторожней там, в Бегенче.

– Непременно. Мне придется объявить ребятам, что теперь они – военнопленные. С гоблинами будет проще, но Калимдор никогда не сдается врагу. Придется вновь прибегнуть к советам Ханчи. Это мой начальник штаба, гоблинской национальности. Как-нибудь выкрутимся.

– Э-эх, Шакнар, во что мы с тобой ввязались?

– Галвин, я маленько постарше тебя буду, – с усмешкой произнес орк. – Но никогда не лез с советами и нравоучениями.

– Ценю.

– Угу. Так вот – страшно, что мы решились на такое небывалое дело, но еще страшнее мне становится от того, что этой возможности могло бы и не представиться. Понимаешь, о чем я?

Галвин крепко пожал протянутую руку, запрыгнул в седло и провернул рычаг стартера. Пиропатроны он подарил хозяину гостиницы в качестве огнива для пикников. Скалленские механики поменяли ему систему зажигания, и теперь она работала от искры кремневого огнива. Мотор трицикла сначала простуженно хрюкнул, а потом ровно заурчал на холостых оборотах. Инженер несколько раз газанул для пробы и тронул с места свою механическую колымагу. Впереди была длинная дорога и многие месяцы напряженной работы.

Сначала верхний слой воды вспенился тучами малька, потом в воздух порхнули косяки летучих рыб, а после всеобщей паники и смятения на поверхности появилась причина переполоха мелких обитателей – огромное стадо пятнистых китов в несколько сотен особей. Из теплых лазоревых вод вверх ударили десятки фонтанов, блестящие глянцевые спины выныривали и вновь уходили под гребни прозрачных волн. В середине стада, как обычно, плыли детеныши и беременные самки. Покой потомства нынешнего и будущего охраняли несколько рядов могучих самцов. У некоторых защитников стада на шкурах виднелись шрамы – следы беспощадных схваток с реморами и архонами. Периодически киты-охранники надолго скрывались под водой. Они погружались, чтобы убедиться, что опасность не подкрадывается из глубины к их детям и подругам. Вдруг старый вожак, который плыл впереди и задавал темп, оглушительно ударил по воде огромным хвостом, нырнул, и через несколько мгновений его веретенообразное тело выскочило из морской глади и вновь с плеском и шумом рухнуло обратно. Он снова выпрыгнул, и так – несколько раз. Глава стада почувствовал опасность. В толще вод и над ними разнесся множественный пронзительный свист. Так киты подавали сигналы друг другу. А еще через некоторое время сотни гигантских животных бесследно исчезли с поверхности, словно их и не было.