– Хорош. Девчонку отправил?

– Угу. Давно я не спал до полудня.

– Очень давно. Почитай со вчерашнего дня. Знаешь, если бы кто-нибудь из моих сослуживцев увидел, как я под утро тащу на одной руке мертвецки пьяного гнома, а на другой – девицу, которую тот зацепил в портовом баре, их добрые чувства ко мне сильно бы пострадали.

– Ты, конечно, не поверишь, но мои тоже бы не обрадовались. Шакнар! Я должен тебе заявить, что в таких темпах жрать спиртное далее невозможно. Обещал я памяти денщика устроить грандиозный загул, но по-моему уже лишку хватил.

– Погоди, Галвин. Ты пока не дошел даже до второго этапа.

– Какого еще второго этапа? Мне кажется, что я и на первом прекрасно окочурюсь.

– Очень ты молод, канонир. Когда я отправлял домой своих ветеранов (да, представь себе у нас, калимдорцев, такое случается), то давал им строгий наказ…

– Внимаю с трепетом.

– Приходишь в стойбище – пьешь десять дней. Задача – напиваться так, чтобы за бузой для тебя в соседние поселки ездили. Потом выходишь из юрты, смотришь на небо – если видишь краски, поворачиваешь обратно и употребляешь спиртное еще пять дней. И когда уже чувствуешь, что невмоготу, преодолеваешь себя и пьешь последние три дня. Потом еще пару дней пьешь, потому что резко бросать нельзя и все – ты готов к мирной жизни. Дальше можешь пить без всяких ограничений.

– Кгм… И зачем такие муки?

– Из-за радости и свободы. На гражданке слишком много этого всего. От радостной свободы или свободной радости человек может запросто спятить с непривычки, а то и кого-то случайно убить. Но когда ты выйдешь из юрты после всех этапов пьянки, то радости в тебе совсем не остается. Тогда за отставного солдата можно быть спокойным.

– Предлагаю сочетать отдых с нагрузками. Девица, с которой я… м-м-м …так прекрасно провел время, сказала, что у нее старший брат работает во Дворце Игрищ. Нам с тобой сегодня дадут поиграть в пушер. Две клюшки для тебя, пушчонка для меня. Мы с тобой, считай, готовая команда. А скоро отборочные состязания.

– Пушер? Ладно, только сначала дела. Мне утром посылка пришла от одного приятеля – гоблина. Обеспечение, деньги то есть. И еще список поручений, будь они неладны. Нужно заехать в несколько контор. С одной заключить сделку на поставку леса для строительства скотобоен, в другой подписать какие-то бумаги на продажу в Бегенч партии механических колясок. Колясок, чтоб их! Про остальные не помню, надо свиток смотреть. Галвин, ты обязательно идешь со мной. Я в этих вопросах не понимаю ни бельмеса.

– Думаешь, я лучше?

– Ты – артиллерист. Обязан соображать в механике и прочей торговле.

– Ладно. Но потом – пушер.

– Болотный дух с ним. Пусть потом пушер. Но сначала – конторы.

Визит в Дом Игрищ и планы по бизнесу им пришлось переносить на следующий день. Не прошло и минуты, как Галвин дернулся:

– Ой! Я что-то чувствую. Что-то совсем странное.

– Живот прихватило? Так ты не стой, беги.

– Пойдем-ка на улицу, дружище. По-моему там нас ждут новости.

Едва они шагнули на тротуар, как стала очевидна причина беспокойства гнома. Вся проезжая часть была закрыта, на мостовой стояло несколько перетянутых сверху кожей ландо изящной работы, в которые были запряжены превосходные четверки лошадей. И демоны. Вокруг было полно вооруженных ракшей. От вида этих грозных паладинов в глухих панцирях с серебряными насечками оба приятеля построжали и снова ощутили себя военными людьми. Серебро блестело у демонов повсюду, даже темляки эфесов их клинков были отделаны серебряными нитями. Мечи висели в ножнах на поясах, а в руках ракши держали свои устрашающие копья.

– Последний раз я видел их в таком количестве во время зарубы при Харофите. Мы разрезали вашу армию на две части, а ракши прикрывали отступление корпуса Бельтрана. Ох и устроили они нам тогда! Три кавалерийские волны отбросили, – это Шакнар со вздохом вспомнил былое.

К ним приблизился воин с глазами цвета дымчатого кварца.

– Шакнар и Громмард! Если вы готовы, то пророк Караннон примет вас через час в нашем посольском доме, – и показал рукой на соседнее строение.

Этот особняк еще вчера имел заброшенный вид, но сегодня здание словно обновили. Будто какой-то великан стер с него паутину запустения. Неряшливый двор преобразился в величественную анфиладу, на фронтоне засияли до сих пор незаметные барельефы в виде странных зверей.

Галвин и Шакнар молчали. Ни один не решался задать вопрос, который положит конец их завязавшемуся товариществу. На помощь гному и орку пришел синий демон:

– Вы, наверное, гадаете – в каком порядке будут назначены аудиенции. Так вот, порядка не будет. Феомант Караннон примет вас обоих одновременно, – и ракша с вежливым поклоном отступил к одному из ландо.

Через несколько мгновений он уже помогал сгружать с него вещи.

– Придется и мне принарядится, – глубокомысленно заключил Шакнар. – Галвин, много у тебя осталось этой лавандовой воды?

* * *

В массивных шандалах, отливающих зеленью состарившейся меди, плескались огоньки пламени. За спиной Караннона тлел камин. Искры, что вспыхивали в недрах камелька, были агрессивно оранжевого цвета. Ракши любили тепло. Они сумели смирить структуру своих тел, у них получилось приспособиться к холоду поверхности Таашура, но по сути своей они все равно оставались демонами, посланцами раскаленной бездны. Они наверняка видели, как может гореть железо, как подземные пещеры их первоначальной обители освещаются облаками сернистых газов, как в жерла кратеров и вулканов из недр планеты засасывает потоки лавы и куски скальных пород, чтобы вместе с протуберанцами пепла выбросить их потом на поверхность Таашура. Можно было лишь догадываться о причинах, которые заставили ракшей навсегда покинуть свой исконный мир, чтобы сделать первые неуверенные шаги среди обитателей открытого пространства, пространства воды, дождей, холода и ветров, а также неизвестной осталась цена такого приспособления. Но они пришли, адаптировались, выжили. И даже обрели землю, которую с некоторыми оговорками имели право называть своим новым Отечеством.

Сердоликовые глаза феоманта светились, словно пара угольев из камина, что находился за его спиной и наполнял помещение жаром. Шакнар расстегнул верхние крючки на своем парадном камзоле. Даже жаль, что Ханчи не забыл упаковать его с прочими вещами. За такую нарядную справу в Бегенче, наверное, можно было выручить немало вешек у перекупщиков. Гном сидел рядом и, скорее всего, также маялся в мундире артиллериста Лиги, сколь неудобном, столь же и неуместном здесь, среди изысканной мебели, литых канделябров и духоты.

«Жизнь в сапогах» прекрасно понимал игру Караннона. Повелитель ракшей еще до начала разговора четко дал им понять, как нелепо выглядят притязания их альянсов, что самонадеянно направили сюда своих делегатов. Они прибыли искать военного союза с расой, которой были одинаково чужды проблемы и Шенка, и Лиги. Караннон желал показать им это. Беседа пройдет на его территории, на его условиях. Шакнар молчал. Пусть феомант делает следующий ход.