в похищении людей. Он насильно удерживает в своём замке невинных девушек, чтобы в любой момент мог надругаться над ними.

— Доказательства! — неожиданно даже для себя самого рявкнул Луциан.

— Я видел, — тут же кто-то вышел из толпы. — Он их запер и не выпускает.

— Ну, что ты можешь на это ответить? — позади раздался довольный голос Мировира. — На тебе столько грехов, что нам достаточно озвучить лишь некоторые из них.

«Господин, что там у вас происходит?» — в голове мага возник голос хранителя, и Луциан поморщился.

— Извини, ну не до тебя сейчас, — мысленно ответил он другу. — Меня тут в похищении обвиняют.

«Чьём?»

— Тех преступниц, что теперь отрабатывают свои грехи в замке. Сомневаюсь, что они смогли бы добраться до проданных рабынь в других мирах.

«Как я могу вам помочь?»

— Никак. Погоди, дай послушать.

— Разве похититель может просто так уйти? — в это время продолжал разглагольствовать глашатай.

— Смерть!

— Казнить!

— Повесить!

— Бедные девушки, как они там?

Толпа начала выкрикивать отдельные фразы, но лучше всего слышались те, в которых народ был единодушен. И бо́льшая часть хотела его смерти.

— А что с девушками? — неожиданно кто-то задал мало кого интересующий вопрос, но он пришёлся по душе многим.

— Его замок находится на территории Теневых Земель, — тут же заговорил глашатай. — И он не выпускает девушек из своего замка под страхом смерти.

— А что же с ними будет? — тут же заголосила какая-то бабка. — Невинные детки, они же помрут от голода! А может там и чудовища какие живут? Они же разорвут бедняжек!

— Спасти!

— Их надо спасти!

— Изверг, освободи их!

Толпа тут же затребовала милости для других, хотя только что и сама была готова растерзать мага.

«Господин, что вы собираетесь делать?» — в голове Луца снова возник голос хранителя, и магу показалось, что Лерой прекрасно слышит, что тут происходит.

— Я ничего не могу сделать. Я пуст в плане магии, — ответил ему друг, при этом думая, какие отдать последние распоряжения перед своей смертью.

— Но он тут, — глашатай добавил в голос немного удивления. — Неужели мы его отпустим? Разве ему можно верить?

— Пусть вернёт девиц так! — рявкнул какой-то мужик из толпы.

— И зачем мне это? — хохотнул Луц. — Вы меня помилуете?

— Мы… не будем тебя топить, — после минутной паузы выдал тот же крикун, и толпа одобрительно загудела. — Да, мы тебе выберем менее мучительную казнь.

Толпа снова загудела. Луциан выдохнул через крепко сжатые зубы. Даже пожелай он всей душой, сейчас не смог бы вызвать и мини-портал, что уж говорить о том, чтобы сюда доставить всех девиц. Но тут случилось неожиданное. Пока толпа бесновалась, Мировир радостно потирал руки, а Луц думал, как можно умереть побыстрее, магическая обстановка начала накаляться. Когда это почувствовали все, даже не знакомые с магией люди, воздух потяжелел и на площадку перед эшафотом, куда не смели ступить местные жители, вынесло толпу девиц в униформе. Луциан ошалело смотрел на смутно знакомые лица и прекрасно знакомую форму, не сразу сообразив, что случилось.

— Лерой, — обратился он к хранителю замка. — Это ты сейчас делал?

«Кажется, да, — ответил хранитель. — Я настроился на вас как на финальную точку и вынес к вам всех девушек».

— Вот ваши невинные, — с усмешкой выдал Луциан, и местные зеваки сделали ещё пару шагов назад. — Как видите, ни одной не съел, все чистенькие, откормленные, ухоженные, хотя грешки за ними водятся серьёзные, уж поверьте.

— Прям как о животных говоришь, — не выдержал Мировир.

При этом король вышел вперёд, разглядывая появившихся девушек.

— А что, губа у тебя не дура, сплошь симпатяжки, — шепнул он магу, а после уже громко обратился к девушкам. — Красавицы. Мы тут собрались, чтобы раз и навсегда разобраться с этим преступником. Скажите, это он вас похитил? Не бойтесь, сейчас вы там, где вас никто не обидит. Вы больше никогда не вернётесь в тот страшный замок, вас никто ни к чему больше не будет принуждать. Вы теперь свободные люди, осталось только наказать этого преступника.

Девушки недоумённо оглядывались и далеко не сразу поняли, о чём их спросили и что обещают. Вот только быстро сообразив, что происходит, они принялись одна за другой устраивать истерики, заламывать руки и говорить о тяжкой судьбе, которую им уготовил маг. А ведь они все белые и пушистые, никого не обижали, не трогали, жили в своих мирах и бабочек считали.

— Да вы все преступницы! — рявкнул Луциан. — Будь здесь артефакт правды, вы бы говорили совсем другие вещи!

— Но это же не повод их похищать, — вкрадчиво, но так, чтобы слышали все, сказал Мировир. — Девушки попали в сложную ситуацию, а ты им жизнь испортил. Смотри, какие красивые, какими они могли бы быть добрыми к тебе, а теперь все тебя ненавидят. Смотри, Проклятый маг, как тебя презирают, хотят твоей смерти, готовы руками разорвать. А почему? Потому что ты — ничтожество, подлый злодей, неспособный на что-то хорошее и светлое. Ты один. Ты никому не нужен. Хочешь, проверим это прямо сейчас? Ты помрёшь в одиночестве, и никто не прольёт по тебе и слезинки, зато враги будут праздновать твою кончину. Смотри.

Король вышел вперёд и встал немного сбоку от преступника так, чтобы Луциан видел толпу, но и Мировир не был совсем уж в стороне.

— Досточтимые жители, посмотрите на это ничтожество! Он совершил много плохих дел. От него пострадали хорошие люди, но я великодушен. Если тут хотя бы один человек, который его хочет пожалеть? Этого преступника и вора. Девушки, особенно те, кто пострадал от его рук, есть ли среди вас та, которая согласится взять его в мужья? На нём ошейник, который не позволит ему более использовать про́клятую магию, так что он безопасен. Ну? Есть сильная и гордая женщина, согласная видеть этого манипулятора каждый день? Если такая найдётся, я… выделю вам дом, не в столице, и не в центре своего королевства, но я обещаю, что дом будет добротным, хорошим, просторным. Я даже подарю этот ошейник той, которая рискнёт связать свою жизнь с этим преступником! Отдам ей в руки ключ, которым она сможет управлять самолично. Ну, есть тут смелая девушка?

Луциан затравленным взглядом смотрел на толпу, прекрасно понимая, что ему хотел сказать Мировир. Он сделал столько всего и хорошего, и плохого, а его сейчас казнят на радость деревенской толпе, предварительно потоптавшись по его гордости.

— Я! — неожиданно одна женская рука взметнулась в воздух, вызвав оторопь и у Мировира, и у Луциана, который не сразу понял, что не ослышался.

— Ты? — решил переспросить король.

— Да,