— Это меняет дело, — улыбнулся Ардан.

— Ты, вождь, про Кунира не забудь, а то дело так изменится, что не до радости будет.

— Да, конечно.

Ардан набрал номер Кунира:

— Керим? Это я!

— Слушаю, вождь.

— Успокоился?

— Да, но ваш звонок?

— Ничего особенного. Хотел напомнить, во время переговоров с Халилом обязательно упомяни два вертолета, «Ми-8» и «Ми-24»!

— Я так и собирался сделать. Зачем напоминать?

— Понимаешь, Халил может упрекнуть или даже обвинить тебя во лжи. Мол, не могло быть двух вертолетов, а всего один, а именно русский «Ми-8».

— Почему?

— Это не важно. Главное, чтобы ты возмутился и продолжал настаивать на том, что было два вертолета, «Ми-8» и «Ми-24».

— Хорошо! Но я не мог их видеть.

— Если находился в Бурде, то нет. Но если выезжал в Докур, а ты выезжал в Докур по своим делам, то видел оба вертолета без опознавательных знаков. Более того, скажи Халилу, что наши воины пытались подать сигналы пилотам, но оператор с «двадцатьчетверки» открыл огонь из пулемета, хорошо, что не задел никого. А потом «вертушки» ушли на восток. Ты меня хорошо понял, Керим?

— Понял, вождь!

— Смотри, не перепутай. И побольше возмущайся, если Халил начнет тебя обвинять. Его могут заставить пойти на провокацию.

— Да, вождь, положитесь на меня!

— Хорошо. Жду твоего доклада, до связи!

За несколько часов до прибытия российской группы на плато Барни спутниковая станция Карбаллы сработала сигналом вызова. Это был помощник Фардини, Алим Мураф.

— Салам, Алим, не ожидал твоего вызова, — ответил Карбалла.

— Салам, Наваб! Ты должен быть готов выйти на связь в любое время.

— Ожидать и выходить — не одно и то же.

— Так, давай по существу. Мы от нашего агента в штабе наступающих сил получили информацию, что в 11.40 в воздушное пространство Афганистана должен был войти российский вертолет «Ми-8».

— «Ми-8»? — переспросил Карбалла, почувствовав тревогу.

— У тебя проблемы со слухом?

— Нет, помехи.

— Не тебе объяснять, что «Ми-8» в состоянии доставить в любую точку Афганистана до двадцати четырех человек. Или усиленную боевую группу спецназа, или десантный взвод. Господин Фардини задался вопросом: почему, как только мы спланировали операцию против Хату, появился русский «Ми-8»?

Карбалла ответил вопросом на вопрос:

— Маршрут этого «Ми-8» известен? Может, он никак не связан с нашей операцией?

— Маршрут неизвестен, но что-то подсказывает, он летит к Хату. Напомню, что русские и хатуиты разгромили формирования Мохаммада Фарди только благодаря вертолетам.

— Но, насколько мне известно, не «Ми-8», а ударными «Ми-24».

— Русский «Ми-8» тоже может нести боевую нагрузку и способен нанести существенный урон одному из наших отрядов, что сразу же изменит обстановку, я не говорю о том, что эту обстановку еще более может усугубить группа русского спецназа.

— Что требуется от меня?

— Ты докладывал, что у тебя есть осведомитель в племени.

— Это так!

— Задействуй его. Нам крайне важно прояснить ситуацию с проклятым вертолетом.

— Хорошо, я немедленно займусь этим, но один вопрос, Алим.

— Слушаю.

— Сегодня только этот вертолет должен был войти в воздушное пространство Афганистана?

— Нет. Еще десять машин пересекали границу. Восемь из Пакистана, четыре «Ми-8» и четыре «Ми-24», о которых никаких согласований не проводилось, еще два вертолета зашли из Таджикистана по запросу генерала Дустума. Те, как и русский, скажем так, на законных основаниях.

— Я все понял, — проговорил Карбалла, — если русский вертолет должен был пересечь границу в 11.40, то прибытие его на плато можно было ожидать около 15.00, если, конечно, целью его полета являлось плато Барни. Я все проверю, Алим, и доложу, вот только агенту потребуется время, чтобы все выяснить.

— Это ничего, главное — достоверная информация. Ее ты должен доложить господину Фардини.

— Даже если информация будет у меня ночью?

— Если до 23.00, то доклад господину Фардини, он заканчивает работу поздно, где-то обычно в половине двенадцатого. Позже — мне!

— Понял! Ждите! Начинаю работу!

— Лично контролируй своих людей. Нам нужна достоверная информация.

— Конечно, Алим.

— Тогда до связи!

— До связи!

Отключив станцию, Карбалла бросил трубку на ковер.

— Что такое? — спросил сидевший с ним Максуд.

— Мураф сообщил, что у них есть разведданные по вылету из Таджикистана русского «Ми-8». Фардини считает, что этот вертолет может нести группу спецназа или десантный взвод и направляется к Хату.

— Этого еще не хватало!

— Вот и я о том же! Вызывай срочно Хадыра, будем задействовать завербованного торговца из Бурда.

— Минуту.

Помощник Карбаллы по телефону связался с Хадыром, который не участвовал в учебном процессе и находился тут же, в Харасе.

Он явился спустя пять минут:

— Да, Карбалла?!

— Срочно свяжись с человеком из Альдага.

— С Халилом?

— Мне, Ислам, без разницы, как его имя, свяжись с ним и прикажи, чтобы он позвонил агенту на плато.

— Задача агента?

Карбалла объяснил.

Хадыр, услышав о вертолете, помрачнел:

— Проклятые шайтаны! Неужели русские решили навестить своего друга Ардана? Но… это значит…

Карбалла не дал ему договорить:

— Ничего это пока не значит, Ислам. И делай, что тебе говорят, оставив свое мнение при себе. Агент сегодня же, максимум до 22.00, должен прояснить ситуацию. Но сделать это аккуратно, дабы не попасться. В общем, информация с плато на тебе! И за ее достоверность головой отвечаешь ты. Вопросы есть?

— Да какие могут быть вопросы?

— Вот и отлично. Работай, Ислам! Мы с Максудом проедем в учебный центр, вернемся к ужину. При необходимости звони в любое время!

— Слушаюсь!

— Выполняй. И помни, данный вопрос поднял сам господин Фардини. Не дай Всевышний тебе ошибиться.

Через час задача была доведена до Керима Кунира, и тот поспешил в Докур для встречи с вождем.

После получения информации от Мурафа Карбалла занервничал. На базе он был растерян, смотрел на проведение занятий без особого интереса.