Кожедуб закурил: сигареты оказались ничего, сигары противно воняли. Обменял их у говорившего по-немецки человека-дьявола на дополнительную пачку сигарет. Тот доволен: ему сигарки нравились…

К вечеру подкатили грузовики. Кузов первого забит людьми полностью, второго — наполовину, третий пуст. Люди из сарая занимали свободные места. Кожедубу места в кузове не хватило…

Оказалось, это — везение. Водитель махнул рукой: «Залезай в кабину!» Иван угостил его сигаретой. Тот отказался. Достал из кармана рубашки вонючую сигарку, закурил…

Четверть часа спустя тронулись в путь…

— Кто перед нами и что все это означает?.. — вопрос, заданный Иваном, повис в воздухе.

Профессор Шахматов, находившийся в Санкт-Петербурге всего несколько часов, выглядел изнуренным. Дорога — сразу после рейса он, вместе с Кожедубом и Карповым, — отправился в изолятор временного содержания, была ни при чем…

— Я видел его один раз… Вы видели больше, — наконец ответил профессор. — Во время прежних… допросов он вел себя так же?..

— Допрос был всего один… И я сразу понял, что помочь мне можете лишь вы… Тогда, — припоминал Иван недавнее прошлое, — я положил перед ним несколько пирожков с мясом — купил в кафешке аэропорта. С рычанием он мигом сожрал их, после этого успокоился, стал зевать… Когда стали поднимать со стула, чтобы вести в камеру, подчинился конвоирам с безразличием…

— Понимаете, я предчувствую большую работу. И она меня не радует… — заговорил профессор. — С таким буйным подопечным!., (во время «допроса», в котором участвовал профессор Шахматов, матроса держали четыре сотрудника изолятора). Здесь, без специального оборудования, не могу вам ничего сказать! Необходимо отвезти его в лабораторию!.. Но он, как я понимаю, уголовный преступник… Или подозреваемый?..

— Неважно. У нас и так уже трудности… — мрачно заметил Федор. — Начальство собирается сообщить в консульство… Ведь это их гражданин. Мы убеждаем потянуть время… Но… Райотдел просит забрать его из их изолятора.

— Можно попробовать перевести его в изолятор контрразведки. У САГЕН с ними хорошие отношения…

— А нельзя ли этого матроса выкрасть? — задумчиво произнес Шахматов. — Скажем, по дороге из одного изолятора в другой…

* * *

Вот уже тридцать минут как Жук находился в коттедже покойного депутата Апельсина. Он проник в него так же, как это делал неизвестный ночной гость: через окно второго этажа. После того, как завершилась провалом засада, которую сотрудники САГЕН устроили на неизвестного, Жук окончательно разуверился в способности думских спецагентов поймать убийцу. Несколько ночей подряд Жук караулил убийцу, скрываясь в зарослях возле коттеджа, но тот, видимо напуганный засадой, на время затаился.

Наконец, когда наступили дни, в которые работа правоохранительных органов была парализована, Жук решился проникнуть в дом покойного политика при солнечном свете. Никаких особых целей у него при этом не было. Жук просто надеялся, что осмотр дома даст ему хоть какую-то зацепку…

И он не разочаровался… Побродив в течение получаса по коттеджу, Жук наконец остановился в той самой зале, где на полках стояли банки с пауками, а вдоль стен — многочисленные чучела. Владелец кондитерской фабрики обратил внимание, что подставка под чучелом крокодила в отличие от подставок остальных чучел привинчена к полу винтами. Причем эти винты были подозрительно толсты и мощны… Еще через пятнадцать минут исследований, Жук обнаружил, что если засунуть руку глубоко в пасть крокодила, там совершенно четко нащупывается какой-то странный рычаг. Однако сдвинуть рычаг не удавалось. Еще через какое-то время Жук нащупал небольшую кнопку. Как только он нажал на кнопку, рычаг при одновременном нажатии на него нагнулся… Одна из полок вместе со всеми книгами, пауками в банках и небольшими чучелами птиц медленно повернулась, открывая узкий проход и ступени лестницы. По ней Жук спустился в подземелье, вырытое еще ниже подвала, в свое время добросовестно обследованного сотрудниками думского агентства…

Кожедуб вспоминает

— Он не очнется?.. Боюсь, мы с ним не справимся!..

— Нет, инъекции, которую я ему сделал, хватит надолго!..

Профессор Шахматов посмотрел туда же, куда и Кожедуб — в сторону «фольксвагена»-универсала, припаркованного у тротуара метрах в двадцати от сквера, на скамейке которого они втроем сидели.

Федор Карпов молчал.

В багажном отделении универсала лежал связанный и укрытый брезентом с головой бесчувственный африканский матрос. Утром троица забрала его под ответственность Кожедуба из райотделовского изолятора, но в камеру контрразведки так и не попал.

— Да, дорожка была непростой… Как назло, одни пробки! — устало проговорил Кожедуб.

Весь день был за рулем. «Фольксваген» — оперативная машина питерского отделения САГЕН.

— Эти люди в клинике… — наконец вступил в разговор Карпов. — Вы уверены: они будут хранить молчание?

— На сто процентов! — подтвердил Шахматов. — Главврач — мой друг со студенческих лет. Рентгенолог — это его дочь. Подопечный, пока мы его везли на каталке, был укрыт, так что никто ничего не заметил… За это не беспокойтесь…

— Итак, профессор, вы обещали вердикт! — сказал Иван.

Шахматов глубоко вздохнул. Повертел в руках свежие рентгеновские снимки.

— Даже не знаю, с чего начать…

* * *

Карпов закурил сигарету.

— Мое заключение можно считать предварительным, потому что времени на анализ снимков было мало… — начал профессор. — Но в точности его я не сомневаюсь. Иностранный матрос, который сейчас спит в багажнике «фольксвагена», — не кто иной, как самый настоящий живой неандерталец. Во всяком случае, строение зубов, скелета, некоторые особенности комплекции и внешнего вида полностью совпадают с тем представлением о неандертальцах, которое имеет современная наука..

— Но ведь неандертальцы вымерли?! — Кожедуб поднял на профессора удивленные глаза.

— Артуро Леон — не матрос, а ученый всегда увлекался темой неандертальцев. Он полагает: современный человек не является венцом творения. Напротив — шагом вниз по сравнению со своим братом — неандертальцем… У Леона — корабль. Там можно проводить опыты по клонированию. В Европе и Америке это запрещено. Но территория корабля не подпадает под юрисдикцию ни одной из развитых стран. Думаю, Леон «вырастил» неандертальца из древних ископаемых остатков. Технология выращивания для меня загадка… Могу лишь сказать, что, скорее всего, наш матрос очень молод: неандертальцы вырастали и созревали гораздо быстрее нынешних людей…

— Я пойду проведаю нашего подопечного, — сказал, поднимаясь со скамейки, Карпов.

Шахматов и Кожедуб некоторое время молча следили за его удалявшейся фигурой. Затем Иван повернулся к профессору: