Человек бросил трубку.

* * *

В пять минут десятого в дверь кожедубовского номера постучали.

Нейпир! Поздоровались, как старые приятели.

— Госучреждение, в которое нам надо, неподалеку. Не имеет смысла пробираться на машине. Улочки узкие. Пойдем пешком…

В городе на кремнисто-коричневом фоне выделялись черные лица людей и их ослепительно белые одежды…

— Административный центр государства, объединяющего разноплеменные народы! — рассказывал Вильям. — Некоторые, тысячелетиями проживая на своей территории, не имели контактов с цивилизацией. Добирались сюда лишь этнографические экспедиции. Природа и климатические условия суровы: палящее солнце, недостаток воды, выжженные африканские степи — саванны. За века приспособились кое-как выживать. Но жизнь балансирует на грани смерти. А сгубило их глобальное потепление…

— Почему? — поразился Кожедуб.

Ему казалось: уж местным-то аборигенам жара не страшна.

— Сделало эти места чуть более засушливыми. В других регионах уменьшение количества дождей — не принципиально. Здесь разрушило хрупкий баланс. Северо-восточная Африка гибнет. Почвы унесло ветром, примитивное сельское хозяйство больше невозможно. Племена, тысячелетиями выживавшие на своих землях, бросили их. Двинулись в отчаянии в столицу. Теперь этот город — самый большой в мире зал ожидания. Несколько миллионов населения, большинство не работает. Занимаются неизвестно чем, ожидают каких-то перемен, которые неизвестно когда и почему наступят. Покинули прошлое, но будущее не наступило. Самая большая мечта — заполучить крышу над головой. Став владельцем одноэтажного домика, местный перестает к чему-либо стремиться. В лучшем случае — торгует с лотка, а то и с асфальта: сигареты, мыло, какая-нибудь еда. Но это — колоссальный успех…

Несколько раз навстречу попались калеки.

— Почему у них нет рук?..

— О, это отдельная история!.. Полагаю, лучше тебе не рассказывать. Но я все же сделаю это…

В джунглях Центральной Африки

Наглотавшийся воды Суарес пришел в себя не сразу. Глядя на сгрудившихся вокруг низкорослых охотников, постепенно понимал: он — жив.

— Благодарю тебя, господи, за чудо!.. — прошептал обессиленный миссионер одними губами.

«Преследование — безрассудство. Меня толкнул на него дьявол!» — подумал следом.

Вспыхнувшая ненависть к сатане оживила его. Он сперва пошевелился. Потом с помощью чернокожих охотников присел. Спина опиралась теперь о коричневый обвитый лианами ствол. Они находились в густой чаще…

Нагота спасителей прикрыта лишь набедренными повязками, вооружены луками… То и дело замирали и с тревогой прислушивались к тому, что происходит в глубине тропического леса. В глазах охотников мелькала тревога и неприкрытый страх.

— Твоя лодка утонула… — сказал миссионеру один из них. — Здесь оставаться нельзя… Страшный дух пребывает поблизости… Мы должны спешить!.. Ты можешь идти?..

Суарес приподнялся выше… Попытался встать, но от слабости повалился обратно. Откинувшаяся назад голова ударилась о толстую лиану.

Ужас охватил миссионера.

— Не оставляйте меня здесь! — малодушно прошептал он. Губы дергались. — Вынесите из джунглей… Вам хорошо заплатят!.. Сатана… Он рядом! Я чувствую… Ему нужен я!.. Хочу умереть среди братьев… Ему не достанусь!..

От слов белого тревога охотников только увеличилась.

Трое из них уже орудовали в зарослях, срубая при помощи огромных тесаков длинные палки… «Соорудят носилки!» — догадался Хуан. Никогда прежде его воля не находилась в состоянии такого упадка.

Потом он посмотрел на охотников — все они, как один, вглядывались в чащу. Суарес проследил за их взглядами: за поваленным стволом дерева заросли были особенно густыми. Ему показалось: мокрые волосы на его голове начинают Шевелиться… Сатана приближался!

Кожедуб вспоминает недавнее прошлое

— У власти — военный диктатор. Ввел жесткие законы против преступлений. Но заключенных в тюрьмах стало меньше: вместо тюрьмы — ампутация. За последние месяцы количество безруких в городе увеличилось на полтысячи… — рассказывал Нейпир. — Вот тебе местный анекдот: преступник выкупил у палача собственную отрубленную руку, высушил ее, прикрепил к деревянной подставке. Теперь просит подаяние, стоя возле руки с протянутой ладонью. Та — у ног на асфальте. Успех необыкновенный… Медяки так и сыпятся!.. Ну вот, закрыто!

Государственное учреждение в назначенный час так и не открылось…

Получение разрешения заняло два дня…

* * *

Небольшой портовый городок в сотне километров от столицы.

— Откуда здесь столько китайцев? — спросил Кожедуб.

— Отец нации активно закупает в Китае оружие, поставки идут в основном через наш порт… На кораблях прибывают техники, советники…

Иван находился в ужасающе грязной гостинице, у которой был очень приветливый и разговорчивый хозяин — одновременно исполнял за стойкой обязанности портье…

Нейпир посадил Кожедуба ранним утром в старенький поезд, через несколько часов — у моря. Последовали два трудных дня: гулять по городу тяжело по причине устрашающей жары, сидеть в обшарпанном номере — тоскливо.

Кругом — крайний упадок. Все, на что падал взгляд, старое, ветхое. По улицам слонялись медлительные местные жители. Казалось, если что-то отваливалось или ломалось, ни у кого нет сил произвести ремонт.

Вечером второго дня, когда стемнело, на улице подошел человек. Попросил сесть в стоявший неподалеку новый джип. В машине завязали глаза и примерно час везли куда-то. По тому, как часто делали повороты, догадался: далеко от порта не уехали, кружат по одному району, то ли чтобы сбить его с толку, то ли проверяясь на предмет слежки.

Потом с завязанными глазами ввели в дом, провели в комнату…

* * *

Коллекция представляла собой органы, части тел людей-индиго, помещенные в огромные прозрачные сосуды с формалином. Были здесь и особым образом обработанные, высушенные чучела с лицами, выражающими крайнее страдание. На многих — заметны следы ужасных пыток.

Кожедуба чуть не вывернуло наизнанку, охватило сильное, но невыполнимое желание: поскорей покинуть этот дом. Как мог, взял себя в руки.

— Это моя коллекция! — гордо заявил Великий Исследователь. Он был в длинных черных одеждах. Лицо замотано черным покрывалом. Разговор шел через переводчика по-английски…

Великий Исследователь, который на самом деле был Великий Палач и Садист, не сообщил нового. В основном приводил разнообразные доказательства: напоминая людей своим обликом, люди-дьяволы людьми не являются — вся, как выразился Великий Исследователь, «начинка» — отличная от человечьей…