к Хамадану и Кому, которые захватили в декабре 1915 года (см. карту 7). Германские советники бежали в направлении турецкой границы в город Керманшах. Основные цели экспедиции были быстро достигнуты.

Однако в 1916 году ситуация осложнилась. Экспедиция Таунсенда попала в крупные неприятности. Блокированный новой 6-й армией османов, Таунсенд в декабре 1916 года отступил к Кут-аль-Амару, где турки быстро окружили его войска. Когда к апрелю 1916 года британцам стало ясно, что освободить его они не смогут, они обратились с просьбой послать силы Баратова в Месопотамию, чтобы как минимум вызволить людей из осады. И снова Юденич разумно указал на непосредственную возможность организовать успешный поход, который вовремя спасет Таунсенда. И снова великий князь отказал. Выдвинувшись из Керманшаха, русские войска столкнулись с турецкими силами, направленными их остановить. Русские выиграли первый бой в Керинде, но очень скоро поняли, что опоздали, поскольку Таунсенд сдался 13 (26) апреля. Отсутствие питьевой воды вызвало вспышку дизентерии, потом холеры. Лошади умирали от голода. Жара тоже стала причиной множества смертей – 1,2 % людей Баратова погибли от солнечного удара [Мелкумян 1975: 129].

Карта 7. Линии фронта на Ближнем Востоке. 1916 год

В летние месяцы солдаты начали умирать от малярии; было необходимо заменить по меньшей мере двух командиров[225]. К августу у Баратова в корпусе осталось всего семь тысяч человек против усиленного пополнениями 25-тысячного контингента османов. Пришлось оставить все занятые позиции и отступить обратно в Казвин. Там Баратов, сосредоточив свои войска, напомнил им о героизме и страданиях последних десяти месяцев и призвал не забывать, что «враг хочет уничтожить в глазах всего мира великодержавное достоинство нашей Великой Матери России, изгнав нас из пределов Персии. Но этому не бывать!»[226]Этого и не случилось. Русские и турки оставались в Персии в патовой позиции весь остаток года. Неважно, что Баратов провозглашал в пылу момента, но исход Великой войны решался не в Казвине или Куте. По мере того как фронты расширялись, война сводилась к вопросу того, какая сторона первой даст слабину.

Достижения русских войск в Анатолии были более долговременными, но опять-таки они практически не изменили общую стратегическую ситуацию. В конце 1915 года, когда войска Антанты эвакуировали Галлиполи, турецкое командование начало строить планы посылки высвободившихся сил на Кавказ для новой атаки на русские позиции. Прознав об этом, Юденич начал готовиться к битве. В конце декабря он ездил в Тифлис (Тбилиси), чтобы представить план наступления непосредственно великому князю и Янушкевичу [Масловский 1933: 232, 243]. 28 декабря 1915 года (10 января 1916 года) Юденич начал действовать.

После нескольких дней боев с переменным успехом русские начали одерживать победу. Русские войска разбили 3-ю армию османов, нанеся серьезные потери в людях, взяв тысячи пленных и заняв город Кёпрюкёй, всего в 50 километрах от крепости Эрзерум, охранявшей весь регион Восточной Анатолии. Юденич хотел развить преимущество русских войск и атаковать крепость, но когда он затребовал больше снарядов, великий князь заупрямился. Боясь, что неудачная атака после одной из редких боевых побед обернется проблемами с общественностью, и зная о продолжающейся нехватке боеприпасов, Николай Николаевич решил проявить осмотрительность. Но по мере того как продолжались допросы турецких военнопленных, Юденич все сильнее убеждался, что силы противника полностью дезорганизованы и деморализованы. Он позвонил Николаю Николаевичу и попросил изменить решение. В ходе длительной беседы ему это удалось, однако великий князь настаивал, чтобы Юденич «взял на себя полную ответственность в случае неудачи». Не испугавшись, Юденич согласился [Масловский 1933: 249-260]. 2 (15) февраля

1916 года Юденич успешно атаковал крепость и взял ее «как игрушку» при относительно малых потерях [Лемке 2003, 2: 239]. Российская пресса немедленно ухватилась за первые хорошие новости за многие месяцы, превратив бой в крупное событие общественной важности. Престиж Юденича в военных кругах вырос. Что касается общества в целом, то великий князь захватил себе львиную долю уважения, и этот факт не ускользнул от внимания подозрительного императора [Лемке 2003, 2: 320]. Два месяца спустя войска Юденича двинулись на север к порту Трапезунд, который и заняли при помощи действовавшего все более активно и напористо Российского Черноморского флота 5(18) апреля 1916 года. Теперь все важные с военной точки зрения пункты Восточной Анатолии находились в руках русских. Но, как и в Персии, никаких решительных преимуществ получить не удалось. Русские доказали, что способны победить османские армии, и, разумеется, у них имелся потенциал для причинения дальнейшего ущерба противнику, но османы не вышли из войны, и война продолжилась.

Сражения также продолжились и на европейских фронтах России, отчасти потому, что Россия сохраняла преданность союзникам. Мартовская операция у озера Нарочь не смогла оттянуть значительные силы немцев прочь от Вердена. На апрельском военном совете в Ставке предполагалось решать вопрос о форме участия России в совместной кампании против Германии. На бумаге решение казалось ясным. Задача состояла в том, чтобы растянуть немецкие силы на два фронта до точки разрыва, а места наибольшего превосходства в живой силе, оружии и боеприпасах находились на российских Северном и Западном фронтах как раз напротив этих немецких позиций. К несчастью, командующие этими армиями по-прежнему страдали от позорного провала у Нарочи. Действительно, они все еще отражали контрнаступления немцев в районе, где был восстановлен статус-кво. Но вместо того, чтобы ответить решительным отказом, генерал Куропаткин, командующий Северным фронтом, и командующий Западным фронтом генерал Эверт решили затребовать невероятное количество людей и снарядов, прежде чем переходить к активным действиям.

Однако, ко всеобщему удивлению, новоназначенный командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов выразил желание и готовность начать наступление. Даже когда генерал Алексеев сказал ему, что тот не получит ни крупных пополнений, ни гор боеприпасов, Брусилов остался тверд. Армии его фронта, утверждал он, будут готовы к весенней кампании. Для подобного оптимизма у Брусилова имелась причина. До нынешнего назначения он командовал 8-й армией, одним из немногих по-настоящему эффективных русских соединений. В 1914 году, когда 1-я и 2-я армии были в пух и прах разбиты в Восточной Пруссии, 8-я армия Брусилова успешно захватывала крупные территории в Галиции и Буковине. Его солдаты были среди тех, кто спустился с карпатских гор в 1915, чтобы вторгнуться в Венгрию, а потом отступал, когда после разгрома 3-й армии у Горлице их обошли с флангов. 8-я армия достойно билась во время Великого отступления, хотя и ей в нескольких случаях приходилось отступать. В целом, хотя войска Брусилова не всегда одерживали победу, счет их побед был намного внушительнее, чем у