которого раньше я еще никогда не видела, у меня по телу пробегает морозная дрожь.

Может, я еще не вылечилась? У меня все еще температура? Мне не стоило сегодня приходить? Или я схожу с ума… И как мне с этим справиться?

— Так, что происходит? — вежливо спрашивает Степан нашего зависшего капитана. — Антон? Играем?

Антон продолжает гипнотизировать меня еще несколько недолгих секунд, возможно, незаметных для других, но показавшихся мне вечностью, после чего вновь приобретает пустое, и до крайности безразличное выражение лица. А затем, уголок его губ насмешливо дергается, и он будто смаргивает наваждение.

— Играем, — произносит от низким басом, отворачиваясь от меня, и наконец вливается в игру. Ленивым шагом покидает центр, вставая в свою позицию.

Раздается свисток, остальные игроки также рассыпаются по своим зонам.

Я медленно прихожу в себя, нормализую застопорившееся дыхание.

— Все нормально? — Арина кладет мне на плечо руку и мягко постукивает. — Ты в порядке?

— Голова чуток закружилась, — шепчу в ответ, стирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Я еще не до конца выздоровела…

— Конечно, столько внимания от красавчиков, — завистливо скрипит она. — Как тут не закружится.

Данную реплику никак не комментирую. Уж кто-кто, а она должна понимать, что я уже давно мечтаю избавиться от этого «внимания» к своей персоне. И врагу не пожелаешь такую популярность. От которой я слегла почти на неделю.

Задыхаясь от волнения, вновь все свое участие вливаю в игру.

Парни разыгрывают мяч. Носятся по площадке, как ненормальные. В них явно закипает адреналин, и постепенно, заряжаясь сильнейшими эмоциями, оживает и наша трибуна. Люба с девчонками вскакивает со своего места и достают какой-то плакат:

Победу нашим! Антон лучший! — гласит немного корявая надпись. И вовсю выкрикивают напутствия и пританцовывают.

— Это же тренировка… — бормочу я, неуверенно прикусывая губу. — Зачем они этот ужасный плакат притащили… боже…

— Они такие красивые, — похныкивает Аринка, пропустив мою фразу мимо. — Посмотри на них… качки…

— В тебе явно играют гормоны, — я достаю из сумки бутылку воды и медленно отпиваю, продолжая наблюдать за игровой суматохой в зале.

— Хочешь сказать, тебя не привлекают?

— Ну, ни то, чтобы… — склоняю голову набок и неловко опускаю глаза. Когда-то в комнате я не удержалась и подглядывала за полуголым Антоном. Но ей об этом знать не обязательно.

Взрыв бурных аплодисментов и криков прерывает наш разговор. Чему я, кстати, очень рада.

— Гооол! — кричат ребята, и я вижу, как Антон во время бега, победно поднимает руки вверх.

Довольная, но все также высокомерная улыбка озаряет его лицо. Отчего я немного теряюсь.

Пытаюсь сфокусироваться.

Соперники напряженно переглядываются, но игра продолжается. Действия в самом разгаре. Когда их команда, а точнее — Илья, к всеобщему разочарованию болельщиков, забивает нам, и счет становится Один-Один, объявляется десятиминутный перерыв.

Парни все едино встают в очередь к кулеру для воды и живенько разбирают стаканчики.

Некоторые снимают насквозь мокрые футболки, достают полотенца и протирают плечи, руки, влажные волосы…

Наблюдаю, как у Антона по обнаженной спине сбегает несколько капелек. Мне становится немного жарковато, и я опять хватаюсь за свою прохладную бутылку питья.

— Они такие горячие… — взволнованно шепчет Арина. — Выглядят внушающе.

— Арин, ну хватит уже! Просто тут душновато, — подтупливаю взгляд, машу рукой в лицо, словно веером.

В помещении и правда жарко. Или все же меня кидает в озноб.

— Покемон, дай попить, — Илья подходит к трибуне, и задирает голову, глядя на второй ряд, где мы примостились.

— У вас своя вода есть, — указываю ему рукой на кулер и кривлюсь, делая губы трубочкой. — У тебя руки есть, подойди — налей, — добавляю чуть грубее.

— Там очередь, — улыбается. — Не жадничай.

Растягиваюсь в ответной улыбке и кидаю ему в руки свою бутылку. Он, закусив губу, и не отрывая от меня глаз, откручивает крышку, затем, отпивает, блаженно прикрывая глаза. Будто неделю воды не видел.

Выглядит этот момент впечатляюще, словно мы снимаем ролик рекламы сладкого газированного напитка.

Аринка видимо думает также, тягостно вздыхает и начинает нехило краснеть, даже через слой косметики.

Когда он заканчивает, бросает мне обратно пустую бутылку, и дерзко подмигивает.

— Ты все выпил, — возмущаюсь я. — Она же почти полная была…

Он также, как и я чуть раньше, указывает мне рукой на кулер и кривит губы.

— Подойди — налей.

— Ааа, — фыркаю я ему. — Ты невозможный!

Я хохочу и вдруг выдаю то, что давно вертелось в голове:

— А знаешь, я болею за вашу команду.

— Серьёзно?

— Да. Я за Ангелов, — прищуриваюсь и немного наклоняюсь, заговорщицки продолжая. — Эти Дьяволы меня бесят. Уверена — они сдуются. Зло всегда проигрывает.

— Значит, ты за меня? — уточняет он.

— За тебя!

— Плакат в мою честь нарисуешь?

— Будет сделано, — и я тоже ему дружелюбно подмигиваю. — Обещаю.

Он весело смеется, кивает и, пятясь спиной, продолжая смотреть на меня, сбегает на свою позицию. Я тоже смеюсь, но когда вновь возвращаюсь в созерцание игры, понимаю — что за этой сценой многие наблюдали. Глаза закатывают и весомо хмыкают.

Стараюсь не обращать внимание. Они явно расценили это как флирт. Но это не так.

Пусть думают, что хотят. Вообще не их дело. Мне уже что, со знакомым поговорить нельзя? Я наконец-то чувствую себя человеком, общаясь со своими.

Мне теперь вообще шагу невозможно ступить, или слова сказать, я постоянно под прицельным наблюдением элиты. Ей Богу — смешно.

Действительно мечтаю, чтобы наши «простолюдины», как обидно выразилась Арина, сделали их!

Через минуту вновь начинается игра. Все уже вернулись на свои места.

Антон только все также стоит у кулера, делает неторопливые глотки из стаканчика, и почему-то пялится на Илью, как-то напряженно, щурится исподлобья.

Затем, медленно надевает футболку, и что-то явно обдумывает.

Находится на своей волне.

Все спокойно его ждут, не говоря ему не слова против. Разве можно возразить Королю? Тренера даже молчат, проявляя не дюжее по их меркам терпение.

Когда и он возвращается на свое место, и раздается сигнал начала, игра вспыхивает с новой, более остервенелой силой.

Бег. Бег.

Прыжок. Прыжок.

Повторение.

Бег.

Прыжок.

Огромные фигуры парней мельтешат перед глазами, но тут я вижу, что Антон захватывает мяч.

Он ведет.

И ни у одного игрока не получается перенять привилегию.

Он двигается Мощно. Уверенно. Грациозно.

Играючи.

Будто дразнит соперников.

Он в своей стихии.

— Давай, давай, давай! — кричит Степан Геннадьевич, под гласный аккомпанемент наших болельщиков.

У меня сердце отчаянно полыхает.

Антон с силой отбивает ладонью, и лениво закидывает вверх, наметив траекторию.

Удар.

По сути мяч должен был попасть в корзину, но прилетает четко в голову Ильи…