— Флавий, — продолжил Некромант, — ты возглавишь отобранный отряд и будешь командовать нападением на имперский лагерь. Мифунэ, выдели ему в распоряжение два взвода самураев.

— Да, господин, — Мифунэ послушно кивнул.

— А остальные? — подозрительно спросил Флавий, — куда они отправятся вместе с Вами.

— На войну с эльфами, — ответил Некромант и посмотрел на Айру.

Женщина-орк расплылась в улыбке и убежала к соплеменникам, отбирать воинов для похода. Следом за ней ушли Флавий и Мифунэ, и к освободившемуся Некроманту подошла Сэцуко.

— Отец, — обратилась она, — что делать мне?

— Ты о чём?

— Ты ведь желаешь восстановить справедливость после смерти мамы? Я тоже. И я не желаю оставаться в стороне, пока ты сражаешься ради достижения цели.

— Дочь моя, — усмехнулся Некромант, — я не для того вернул тебя в мир живых, чтобы ты поскорее снова умерла.

— А для чего? Сидеть в стороне, сложа руки и смотреть, как ты один выбиваешься из сил? Ну уж нет! Ты сам говорил, что мне нужно учиться! Так дай мне эту возможность, потому что я в любом случае, не останусь в стороне!

Они оба замолчали, глядя друг на друга. По глазам дочери, Некромант понял, что та говорит на полном серьёзе, и опыт подсказывал, что спорить бессмысленно.

— Это один из тех случаев, когда тебя не переубедить? — на всякий случай уточнил он.

— Именно!

— Что ж, — Некромант тяжело вздохнул, — тогда пойдём.

Сэцуко послушалась и направилась следом за отцом. Вскоре он привёл её к окраине форта, где был организован склад. Там, на улице, лежали четыре огромных саркофага. Некромант воздел руки к небу, и тяжёлые крышки каменных гробов отъехали в стороны, отодвинутые изнутри.

Медленно, наружу из каменных гробов начали подниматься ожившие скелеты. С горящими красным светом пустыми глазницами, закованные в тяжёлую броню, скелеты внушали настоящий ужас.

Выбравшись из гробов, они встали напротив Некроманта и Сэцуко и опустились на одно колено перед хозяевами, склонив голову.

— Отец, что это? — спросила девушка, ошеломлённо смотря на живых мертвецов перед собой.

— Твоя личная охрана, дочь моя.

— Моя охр… Но я не знаю, как ими управлять.

— Вот и научишься. И рекомендую побыстрее.

— Почему это?

— Ты отправишься вместе с Флавием. По словам разведки, там будет не слишком серьёзное сражение. То, что надо, чтобы обучиться азам воинского искусства. Всё, готовься.

Договорив, Некромант развернулся и ушёл, оставив дочь наедине с четырьмя ожившими мертвецами, не сводившими своих горящих глаз с новой госпожи.

Глава 28. Нападение

Центурион проснулся за час до рассвета. Он никак не мог понять причину своего пробуждения, но чувство тревоги вдруг охватило опытного воина и наотрез отказывалось его покидать.

Решив, что, пройдясь по форту и убедившись в его безопасности, он успокоится, Центурион поднялся и направился прямиком к воротам. Но, чем сильнее он приближался к ним, тем чувство тревоги становилось сильнее. Рука имперца сама легла на рукоять меча, повинуясь чувству опасности, во всю бившему тревогу.

«Да что такое?» — думал Центурион, всё ещё не понимая в чём причина наваждения.

И вдруг он получил ответ на свой вопрос. Часовых не было на посту. Вместо них по стенам форта прокрадывались тени.

Центурион мгновенно осознал, что происходит и тут же набрал в лёгкие воздух, объявить тревогу, но вдруг лишился опоры под ногами, а затем почувствовал, как его прижимают к земле и зажимают рот рукой.

Их было двое. Одетые в чёрное, воины крепко держали Центуриона, не давая пошевелиться и издать ни звука. Один достал нож и уже направил его лезвие прямо в сердце имперца, но тут его сбил кто-то ещё.

Это был Маркус. Вцепившись во врага, он повалил его на землю, отобрал нож и несколько раз пронзил им грудь противника.

Тем временем, освободившейся рукой, Центурион пронзил второго своего пленителя и вскочил с земли.

— Объявляй тревогу! — велел он, а сам побежал к воротам, которые уже открывали остальные воины в чёрных одеждах.

На бегу, Центурион слышал, как Маркус во всё горло громогласно объявил тревогу, и форт тут же ожил и пришёл в движение.

Поняв, что их раскрыли, вражеские диверсанты переглянулись и ускорились. Ещё немного, и они бы успели снять последний засов, но, налетевший на них Центурион, не дал им такой возможности.

Пронзив одного с разбегу клинком, имперец оттолкнул второго воина от ворот ногой, и наотмашь ударил по третьему. Удар не задел воина, но достиг цели — заставил врага отступить.

Воины в чёрном достали оружие — прямые мечи, заточенные с одной стороны, и синхронно напали на имперца. Центурион едва успел защититься от вражеских клинков и отскочил в сторону. Ближайший противник тут же снова атаковал, ударив сверху, но Центурион остановил удар, поймав руку врага, стоя на одном колене, и пронзил своим клинком его живот.

Воин упал замертво. Центурион поднялся и сразу же отбил меч последнего диверсанта, который явно был не намерен сдаваться. Воин неустанно атаковал, вращая клинком, словно в танце, и комбинируя атаки с акробатическими трюками.

Оттолкнувшись от стены, диверсант взлетел над имперцем и занёс над головой меч. Время вокруг будто замедлилось. Центурион понимал, что его меч не успеет отбить атаку. Имперец видел, как вражеский клинок медленно и неуклонно приближается к нему и, что он движется точно в цель.

В последний момент, Центурион присел, пропуская клинок над головой, а затем поднялся, рубя мечом снизу-вверх и отсекая врагу руку.

Время снова вернулось в нормальное течение. Диверсант упал, крепко зажав культю. Он с ненавистью смотрел на Центуриона сквозь узкую прорезь маски, полностью скрывавшей голову и лицо, и отползал от имперца, лёжа на спине. Упершись в закрытые ворота, воин в чёрном понял, что отступать некуда. Его окружили подбежавшие солдаты, с оружием наготове. Тогда диверсант вскинул здоровую руку и трое солдат тут же рухнули на землю, поражённые стальными звёздочками, острыми как бритва.

Диверсант попытался снять с пояса ещё какое-то оружие, но не успел. Солдаты Империи набросились