— Как это всё сложно отец! — покачала головой Сэцуко, — У меня сейчас голова взорвётся.

— Тебе просто нужно немножко разобраться.

— Точно? Прям вот нужно? — уточнила девушка, скривив лицо в гримасе недовольства.

— Нужно, — кивнул Некромант, — скоро красная эссенция распространится по твоему организму, и ты тоже сможешь повелевать мёртвыми.

— Да уж, об этом я всегда и мечтала, — усмехнулась девушка, — спасибо отец.

— Пожалуйста.

Некромант отпустил дочь, взял со стола толстый потрёпанный блокнот в кожаном переплёте и протянул девушке.

— Держи, — сказал он, — здесь всё подробно расписано. Тебе будет полезно это изучить.

Девушка приняла блокнот из рук отца, и серьёзно задумалась, глядя на него.

— Получается, я тоже ходячий мертвец? — вдруг спросила она.

— Что?

— Ну… Ты ведь вернул меня из мёртвых с помощью синей эссенции, ведь так? Получается, я тоже оживший труп?

— Нет-нет! — воскликнул Некромант, — Ты — намного большее! Я воскресил тебя, используя образец своей крови. Ты — моя дочь, и больше никаких вариантов.

— Ты уверен?

Сэцуко подошла к зеркалу и внимательно в него всмотрелась.

— Насколько я понимаю, — девушка осмотрела себя с ног до головы, — это не совсем моё тело. Не так ли?

— И да, и нет. Это не твоё тело от рождения, но…

Некромант поднял с пола необычный шприц и показал его дочери.

— Вот, — сказал он, — с помощью этого устройства, я влил твою душу в это тело. Так что оно теперь по праву твоё.

— А чьим оно было раньше?

— Не знаю, — Некромант пожал плечами, — одной девушки, которая показалась мне очень похожей на тебя.

— Да, — согласилась Сэцуко, — сходство налицо.

Она ещё раз внимательно посмотрела в зеркало, откуда на неё смотрела черноволосая девушка с острым подбородком, плавными чертами лица, узкими губами и зелёными глазами.

— Только вот нос, — Сэцуко критически осмотрела маленький нос с небольшой горбинкой, — у меня он был прямой.

— Я думаю, это мелочи, — ответил Некромант, — ведь остальные черты — точная копия твоих.

— Возможно… Так, а как именно ты влил мою душу в это тело?

— С помощью камня душ, дочь моя. Я отдал целое состояние, чтобы раздобыть его, и ещё не меньше отдал, чтобы найти медиума, сумевшего поместить твою душу в этот камень. Я всегда носил его с собой, ожидая, что встречу кого-то подходящего, чтобы воскресить тебя в его теле. И вот. Наконец-то мои поиски закончились.

— А откуда ты вообще знал, как это делается? — поинтересовалась Сэцуко, вновь уставившись на толстый блокнот в руках.

— Ну…, — протянул Некромант, почесав затылок, — честно говоря, я не знал. Я лишь предположил, исходя из прочитанного в древних текстах. Но очень рад, что мои предположения оправдались, и всё сработало.

— А если бы не сработало?

— Тогда я бы искал другой способ, — ответил он, пожав плечами, и снова подошёл к дочери.

Некромант взял лицо дочери в ладонь и нежно погладил. Сэцуко улыбнулась, ощущая отцовскую заботу.

— И что дальше? — спросила девушка, после короткой паузы.

— Обучение, — ответил ей отец, — ты будешь учиться жить в новом теле и новом мире, а я — учить тебя и продолжать своё дело.

— Ох-ох, — вздохнула девушка, — не успела я вернуться в мир живых, а отец уже собрался преподать мне пару уроков.

Некромант усмехнулся, и в этот момент в шатёр ворвалась Айра. Запыханная и растрёпанная, она громко возмущалась тому, что её не пускали к мужу, но потом замолчала, увидев Сэцуко.

Женщина-орк взялась за топор и грозно спросила у Некроманта:

— Что это за женщина с тобой в шатре, муж?!

— Муж? — переспросила Сэцуко.

— Успокойся, Айра, — Некромант улыбнулся, — познакомься. Это — моя дочь Сэцуко. Сэцуко, познакомься. Это — Айра. Моя жена.

— Жена?! — дочь в шоке посмотрела на отца, потом перевела взгляд на орка и переспросила, — Отец, неужели, пока меня не было, в мире больше не осталось человеческих женщин?

— Как же ты остра на язык, — с улыбкой покачал головой Некромант, — я и забыл об этом.

Глава 26. Похмелье

Проснувшись от невероятной жажды, Центурион с трудом осознал, что находится в собственном шатре. Обнаружив себя на полу среди пустых кубков и кувшинов, он, раздосадованный, что в посуде нет ни капли жидкости, поднялся на поиски воды.

Оглядевшись, он увидел Маркуса завёрнутого в простыню и с венком на голове, спящего в кровати Центуриона и обнимавшего подушку руками и ногами.

Ашур сидел за столом и спал, опустив голову на грудь, но не выпуская из рук пустой кубок, стоящий на столе. Переводчик Ашура, юноша по имени Мамед, лежал на том же столе, подложив под голову руки, и что-то бормотал себе под нос.

Решив, что лучше никого не будить, Центурион вышел наружу и обнаружил, что уже полдень. Солнце стояло в зените и нещадно жгло землю под собой.

Имперец осмотрелся и понял, что их форт сейчас можно было бы взять без боя. Солдаты Ашура, расположившиеся в форте, вперемешку с гладиаторами, имперцами и кентаврами, спали прямо на земле тут и там. Некоторые находили в себе силы подняться и добрести до навеса, чтобы укрыться в его тени от солнца. Бодро выглядели только дозорные на стенах, и то лишь потому что всё это время стояли на посту и не притрагивались к спиртному.

Тут Центурион увидел Зенона. Кентавр шатался и едва стоял на четырёх ногах, но всё равно упорно шёл и продолжал пить прямо из кувшина.

Поразившись выносливости нового товарища, Центурион всё же решил, что такое состояние форта никуда не годится. Он набрал воздух в лёгкие, чтобы объявить сбор, но тут же почувствовал, как к его горлу подступили внутренности, и решил повременить с восстановлением дисциплины в лагере, по крайней мере до завтра. Вместо этого он отыскал глазами колодец и, медленно шатаясь, направился в его сторону.

С неимоверным трудом достав ведро с водой,