а Центурион отправился к кентаврам, во всю таскавших на своих спинах раненных.

Имперец отыскал глазами их предводителя и поспешил к нему. Зенон заботливо укладывал на спину соплеменника очередного воина и неподдельно обрадовался, увидев Центуриона. Он отпустил подчинённого, а сам подошёл имперцу и что-то сказал, но тот не понял ни слова.

— Проклятье! — выругался Центурион, — Нужно срочно с этим что-то делать. Мамед! Кто-нибудь видел Мамеда?!

— Здесь! Я здесь! — раздался тонкий голос переводчика, всё это время укрывавшегося в шатре Центуриона.

— Чем я могу помочь?! — спросил юноша, подбежав к командиру имперских сил.

Центурион не ответил, но лишь кивнул в сторону кентавра, и Мамед, поняв, что от него хотят, тут же взялся за перевод.

— Зенон говорит, — сказал переводчик, — что рад видеть, что его маленький друг остался в живых после нападения.

— Передай ему, — ответил Центурион, — что я и все остальные обязаны жизнями кентаврам. Что империя в неоплатном долгу перед Зеноном и его людьми, а я так в особенности.

Как только Мамед закончил перевод, Зенон улыбнулся и, положив руку на плечо Центуриона, произнёс:

— Мы теперь братья, — говорил он, — а братья не бросают друг друга в беде.

От сказанных слов, Центуриона захлестнула волна эмоций. Он крепко обнял Зенона и ощутил, как кентавр обнимает имперца в ответ. Когда же новоиспечённые братья разомкнули объятия, и имперец, посмотрев на кентавра снизу-вверх, попросил Мамеда перевести ещё кое-что.

— Дорогой и почтенный Зенон, — говорил Центурион, — Ты и твои кентавры уже не раз помогали нам и спасали нас от верной смерти, чем заслужили нашу бесконечную благодарность и уважение, и стали братьями не только мне, но и всем имперцам. Но мне придётся попросить тебя о помощи ещё раз. Наши враги всё ещё стоят у наших стен и не уйдут, покуда мы остаёмся в живых. Нас мало, и, скорее всего, эту битву нам не пережить. Но, с твоей помощью, у нас будет шанс. Поможешь ли ты нам в очередной раз?

Центурион замолчал, дожидаясь, пока Мамед переведёт его слова кентавру, и получит ответ.

— Он говорит, — сказал переводчик, — его обижает, что его друзья могут допустить, будто Зенон им не поможет. Он спрашивает, что делать?

— Скачи к своему племени, мой друг! — ответил Центурион, преисполнившись невероятной благодарности к созданию перед ним, — Скачи и приведи подмогу! Нападите на противника, когда он будет меньше всего этого ожидать, и вы подарите нам победу!

Переводчик передал слова имперца кентавру, и тот, кивнув в ответ, положил руки на плечи Центуриона и что-то произнёс.

— Он говорит, — пояснил Мамед, — что они будут скакать со скоростью ветра, и просит тебя дождаться кентавров и не умереть.

Имперец кивнул в ответ и велел Зенону ждать его команды.

Затем Центурион объявил общий сбор и все воины, способные сражаться, сбежались на зов командира. Остальные же, кто был в состоянии, продолжили переноску раненных.

— Солдаты! — обратился Центурион к имперским солдатам, — Я обращаюсь ко всем вам! Сегодня судьба дала нам возможность отстоять честь Империи, отомстив её врагам за предательство, и показать на что способны истинные имперские воины. Враг силён и обзавёлся союзниками, но и мы с вами не просто так носим над головами знамёна лучших воинов за всю историю! Пусть не все вы родом из Империи, но, за долгие годы, она стала вам новым домом, приняв, как родных детей и дав новую жизнь. И именно Империя дала вам силу! Силу, способную сокрушить кого угодно! И сейчас, когда наш враг нагло подошёл к нашим воротам, чтобы отнять наши жизни, уверенный, что мы струсим, что мы слабы и сдадимся без боя, я не собираюсь отсиживаться за стенами форта, подтверждая его мнение о нас. Нет! Я собираюсь встретить его в открытом бою и показать, насколько сильно он ошибается! Вы со мной?!

В ответ на слова Центуриона раздался громогласный крик множества голосов. Имперские солдаты и вновь обученные гладиаторы кричали в унисон, задрав оружие над головой и тряся им.

— А что насчёт нас? — недовольно спросил Ашур, выйдя на построение в сопровождении своих воинов и скрестив руки на груди.

— Это не ваша битва, Ашур, — ответил Центурион, — вы уже доказали сегодня, что воины шумерского царства так же отважны и сильны, как пишут о них в легендах. Пусть вы наши союзники, но вам нет больше причин проливать сегодня свою кровь, и вы…

— Ох-ох! — возмутился Ашур, перебив Центуриона, — Ты хочешь, чтобы о шумерах до конца дней ходила молва, будто они трусы, бросающие союзников в трудную минуту? Я был о тебе лучшего мнения, мой друг.

— Я не хотел тебя обидеть.

— Ты и не смог. И да, пусть нас немного, но ни один шумерец не упустит шанса проявить себя в бою. Я ведь прав?!

Ответом послужил воинственный крик бойцов за спиной посла, и тот, довольно улыбнувшись, многозначительно посмотрел на имперского командира.

— Спасибо, Ашур, — ответил Центурион, — ты прекрасный союзник, и ещё лучший друг.

Шумерский посол кивнул в ответ и сказал:

— Командуй, Центурион.

Кивнув товарищу, командир имперских войск ещё раз оглядел отряды объединённой армии. Было видно, что бойцы готовы биться насмерть, но всё же некоторые отголоски волнения читались на их лицах.

Видя настрой солдат, Центурион довольно кивнул и скомандовал, надевая шлем:

— Стройся! Занять позиции! Встретим этих мерзавцев и покажем им, что они зря вздумали тягаться с нами!

Солдаты тут же ринулись за ворота, готовые встретить врага лицом к лицу, и начали занимать позиции, выстраиваясь перед фортом в боевой порядок.

— Стоять! — крикнул Центурион и поймал за руку бегущего в строю Сириуса, — А ты куда собрался?

— Центурион? — Сириус недоумённо уставился на командира.

— Аквилифер Сириус, какова Ваша задача?

— Биться с врагом, Центурион!

— Беречь аквилу! Или ты позабыл, ради чего мы сюда прибыли?!

— Простите, Центурион… Я…

— Отправляйся к ней. И будь наготове. Если мы не продержимся до возвращения кентавров, уходи и забери орла с собой. Затем доставь его домой. Нельзя, чтобы все жертвы ради него были напрасны. Ты меня понял?

— Понял, —