class="p1">Жаль, что сейчас рядом нет Эльвирова, уж он-то всегда мог вернуть оптимизм и на ходу скорректировать планы так, что всё, казалось, поворачивается еще более удачно. Но сейчас он в Румынии под предлогом посещения псевдонаучной конференции о гостях из параллельных миров. Учёный был крайне удивлён, получив приглашение на свой электронный адрес, и одновременно обрадован — его работы помнят, причём заграницей. Правда не в академических кругах, а среди чудаков, которые проводят выходные, гоняясь за НЛО, а отпуска, фотографируя йетти. Главному научному сотруднику лагеря (давно уже не кочегару) директор выписал командировку и дал задание: посетить приморский городок Иланлък да зайти по четырём адресам. Там живут, вернее должны жить (а на самом деле, кто его знает) семьи, у которых дочери — неразлучные подруги, каждый год пребывающие на смену морем на скромной, но ухоженной яхте.

Директора так и подмывало набрать номер Эльвирова и попросить того, потребовать, как можно скорее вернуться в лагерь. Единственное, что удерживало, понимание, насколько учёный хочет выступить с лекцией, где популяризирует свою до чёртиков сложную модель взаимного расположения слоёв мира.

Как понял его объяснения Спартак Петрович, кроме того, что вся физическая-энергетичекая вселенная существует одновременно в бесконечном числе вариантов, также варианты множатся на местах, т. е. с привязкой к массе. У звёзд и планет существуют свои поля вероятностей, которые непрерывно расслаиваются, как отражения отражений. Но при этом они не бесконечны, многие гаснут, сливаясь, когда разница событий укладывается в относительно взаимонеисключающую мозаику, что делает обычной вещью многие парадоксы. Например, в одном случае динозавры вымерли по вине метеорита, а в другом метеорит прошёл мимо, но каюк ящерам настал чуть позже, через несколько тысяч лет — от вулкана. Через сто миллионов лет уже всем, и мирозданию, и большинству людей, так начхать на динозавров, что миры метеорита и вулкана гармонично сливаются и палеонтологи с одинаковым успехом могут доказать обе теории, потому что они обе верны сейчас и здесь, хоть и случились в разных вероятностях. Часто сталкиваются с проявлением этого эффекта историки и биографы, ведь на уровне мелочей миры дробятся и сливаются как брызги Ниагарского водопада. Потому одни исследователи никогда не перестанут доказывать другим, что Эдгар По умер от гриппа, доходя до хрипоты в спорах с теми, кто уверен в кончине писателя от алкогольного отравления, передозировки успокоительного или катастрофического недостатка сахара в крови. В одних биографиях мы находим свидетельства, что несчастный По выпивал лишь изредка, пьянея от одного бокала, а в других он достоверно рисуется хроническим пьяницей и наркоманом. По этому поводу Эльвиров заметил: «Мой По — благопристойный романтик, скончавшийся от опухоли мозга, а остальные вольны выбрать своего, я не буду спорить».

Чехарда мелочей и крупных событий неизбежно, потому что равновероятно, приводит к формированию в пределах одной планетарной системы настолько разных миров, что им уже никогда (на самом деле в перспективе миллиардов лет) не слиться и они бегут по вселенной вместе, будучи устойчивыми слоями одной системы, «брамфатуры», — назвал её странным словом учёный. Уже их можно рассматривать, как параллельные миры, совершающие собственные полноценные вероятностные флуктуации, которые лучше умозрительно отбросить, «чтобы не запутаться в этом головокружительном хороводе».

В упрощённом остатке теории и выходит доказательство существования в одном месте нескольких планет, столь отличных друг от друга, что можно говорить о совершенно разных мирах.

«И между ними возможны путешествия!», — восклицал учёный. А как насчёт путешествий между более близкими вероятностями, которые не так давно разошлись и не так долго просуществуют? Речь идёт о каких-то там годах, столетиях и тысячелетиях. «Ведь чем ближе, тем проще?», — спросил тогда Спартак Петрович, на что учёный порекомендовал поймать конкретную каплю воды, когда стоишь с головой в бушующем потоке. Неосуществимая сложность настройки! А вот перепрыгнуть с одного камня на другой, выбраться на противоположный берег, можно вполне естественно, ведь они твёрдые и устойчивые.

— Как, насчёт, перебросить мост между нашим и другим берегом? — Спросил как-то директор детского лагеря после бессонной ночи, не первой и не десятой. — Вы со мной? — Спартак Петрович в упор посмотрел в глаза учёного и тот, не отводя ясного взгляда, ответил: «Да».

Директор вынырнул из мыслей, настроил поиск карты аномалий по параметрам пятнышка, унёсшего Радость. Перед ним возникло наложение на карту семи похожих пятнышек, из которых внимание заслужило только одно — возникло оно в те же предутренние минуты… и не исчезло до сих пор!

— Ага. — Сказал сам себе директор и, набрав код отряда 1-А, произнёс в микрофон: — Маргарита, Светлана, примите видео на большой экран, я приеду через пять минут. Будем искать Радость — она пропала.

Директор вышел из корпуса, сел за руль гольф-кара, который стоял тут же под навесом, и повёл машинку через безмятежное оранжево-солнечное утро. Аккуратно двигая рулём, с гудением моторчика и шелестом шин закладывая виражи, Спартак Петрович старался хотя бы на эти прекрасные мгновения выкинуть из головы все мысли. Как правило это ему удавалось без труда, но теперь пришлось себе напомнить дважды: здесь и сейчас лучшее, что можно сделать, это смотреть во все глаза на прекрасную игру света, когда восходящая звезда очерчивает предметы длинной тенью, вплоть до камушков на асфальте, обрётших значимость, подчёркнутую чёрным вымпелом, бегущим в сторону от лучей. Директор любил смотреть на лагерь, особенно в ранний час, когда всё было похоже на совершенный памятник самому себе, а попадавшиеся по дороге рукотворные монументы, почти оживали. Вот и давешний «Пионер № 12», даром, что бронзовый, казалось, сейчас как дунет в свою трубу, проводив глазами руководство.

К корпусу ДПО-1 директор подъехал с безмятежным лицом и собранными мыслями, в холле его встретили вожатые отряда 1-А, у которых собранность внутренняя красноречиво отражалась во всём внешнем облике — от скупых жестов и сжатых губ до затянутых узлами причёсок. В спортивных костюмах они сейчас были похожи на тренеров олимпийской сборной.

— Здравствуйте, — первым поздоровался Спартак Петрович, войдя в холл. — Как спят ваши подопечные?

— Как убитые, — сказала Маргарита мрачно, но сразу улыбнулась. В контексте происходящих событий, грубоватый, но вполне стандартный фразеологизм звучал висельным юмором. Не смогла сдержать сурового выражения на лице и Светлана. Директор удовлетворённо отметил, что к тем возвращается привычный оптимизм и решил, что можно переходить к делу.

— Вот этот сигнал, — он показал на большой экран, где выводилась карта, — предположительно, наша Радость и находится она сейчас где-то в этом корпусе. Не будем терять времени, ребёнка надо найти.

— Она в подвале, — сказала Светлана, щелкнув несколько раз пультом при переключении проекций карты. — Ожидаемо —