– Кстати, когда же мы все-таки познакомимся с этим неуловимым Уином Каррингтоном?

– Не знаю. И не особенно интересуюсь, – честно ответила я.

– Тебе не показалось странным, что Клер ни разу не предложила нам познакомиться с женихом?

– Нет. Судя по ее рассказам, он подонок.

– Почему? – удивилась Даниэлла. – Только потому, что он корпоративный адвокат?

– Нет. Я что, по-твоему, идиотка? И стереотипы тут ни при чем. Просто пойми – Клер собирается за него замуж, да? И при упоминании о нем у нее никогда не светлеет лицо. Вспомни, она ни разу не улыбнулась. Слышала от нее что-нибудь вроде «Уин классный, Уин такой умный, угадайте, что он сделал для меня»? Ну, слышала?

– Н-нет, – протянула Даниэлла. – Но Клер типа скрытная. Не любит болтать о себе.

– Скорее чопорная. И ужасно скованная.

– Как бы там ни было, она не склонна откровенничать.

– Кстати, об откровенности, – вспомнила я, взглянув на запыленные часы, висевшие над плитой, – уже почти семь. Не опоздаешь на свидание со своим лоснящимся зачесом?

Джейсон Дэвис был из тех парней, которые всю жизнь сохраняют хорошие отношения с матерью.

Из тех парней, которые обычно, как чумы, избегают зловредных стерв вроде меня.

Я встретила Джейсона несколько недель назад в одном из своих любимых ресторанчиков. Его семья владела летним домиком в Оук-Блаффс и жила в Ньютоне. Джейсон работал в Бостоне финансовым аналитиком, поэтому не часто бывал на Вайнярде. Видно, для того чтобы грызть двадцатизначные цифры, сорокачасовой рабочей недели мало.

В этот вечер он ждал меня в баре, куда более приличном, чем та забегаловка, в которой мы встретились впервые, и после нескольких кружек пива отправились к нему. Он заверил меня, что сегодня дома никого нет и неловкости при встрече с мамой и папой в халате и шлепанцах не предвидится.

– Какой чудный домик! – ахнула я, буквально задохнувшись от первого в жизни приступа зависти при виде чужого жилища.

– Он у нас уже много лет, – пояснил Джейсон. – Архитектурная фирма моего отца недавно полностью его отремонтировала. Задняя терраса совсем новая, а кухня целиком переделана.

Он показал мне кухню. Клянусь, мать грохнулась бы в обморок, оказавшись в такой. Двойная плита. Гриль. Новейший холодильник.

О да, мамаша давно бы уже валялась на полу. Истекая слюной. А потом стала бы охаивать все это, как зряшную трату денег. Зелен виноград! Любимая ягода моей матери.

В нашей встрече не было ничего романтического: просто двое пришедших к согласию взрослых – и совсем неплохих – людей решили поразвлечься. Мы прикончили еще по баночке пива, Джейсон поставил музыку, и вскоре мы уже были в постели.

Последовала обычная возня. Одежда оказалась на ковре. И тут я оцепенела.

«Какого черта я делаю? – спросила я себя, мельком заметив нераспечатанную пачку презервативов на массивном антикварном комоде. – Черт! Не могу я пройти через это.

Это все Даниэлла!

Это все Рик!

Это все я. С какой стати я оказалась голая в постели Джейсона?»

– Не могу, – пробормотала я вслух, выворачиваясь из его объятий. Но Джейсон был слишком поглощен моментом, чтобы понять, что происходит.

– М-м-м, – промычал он.

– Нет, Джейсон, – уже громче сказала я. – Послушай, я не могу. Мне нужно идти.

«Господи, – думала я, ставя ноги на восточный ковер. – Я еще и динамистка! Классическая динамистка!»

Туман в глазах Джейсона растаял.

– Ты уходишь? Быть не может! Что случилось? – вскрикнул он, вскакивая, и я отвернулась, чтобы не видеть его эрекции.

– Ничего, – заверила я, поспешно натягивая одежду. – То есть дело не в тебе. Виновата я одна. Понимаешь…

– Но я думал, мы прекрасно поладили, – запротестовал он. – Я что-то не так сделал или сказал?

Бедняга. Получается, что во всей этой истории он невинная жертва. Невинная, обиженная, несправедливо разочарованная жертва.

– Нет, нет, нет! Послушай, – с этими словами я схватила сумку и начала пятиться к двери, – сейчас только десять. Может, ты еще успеешь выйти в город и кого-то встретить…

Возбуждение Джейсона мгновенно улеглось, член сник, как дичь, подстреленная на взлете. Он потянулся к трусам.

– За кого ты меня принимаешь? – спросил он тонким голосом. – За шлюху в штанах? Я думал, что мы притираемся друг к другу. Что нас что-то связывает. Но похоже, ошибался.

Угрызения совести набросились на меня разъяренным пчелиным роем. Живот неприятно скрутило.

– Прости. Честно, мне очень жаль. Еще раз прости, нужно идти.

– Хорошая мысль, – тихо ответил Джейсон. – Только прикрой плотнее дверь. Она иногда разбухает на жаре.

– Ладно, – промямлила я и постаралась исчезнуть как можно быстрее.

«Интересно, хорошо ли Джинси проводит время со своим зайчиком? Наверное, всем сейчас лучше, чем мне, – расстроенно думала я. – И это после превосходного обеда и изумительного вина, оплаченных моим потрясающим спутником, заехавшим за мной в дорогом автомобиле!»

Марио оказался не таким жутким, как рисовала Джинси. Я никогда бы не согласилась встретиться с ним, не имей он определенных качеств. Разумеется, положительных.

В очередной раз посмотрев на большой бриллиант на мизинце Марио, я немедленно подумала, что, если смогу вытерпеть его несколько свиданий, вероятно, за все свои усилия обзаведусь парочкой новых украшений.

Марио вполне можно было бы назвать привлекательным. И он очень аккуратен. От него буквально несло чистотой.

Я решила, что не против заняться с ним сексом. Такое вполне осуществимо.

Мы с Марио, обнимавшим меня за талию, и один из его европейских друзей, лысеющий коротышка со сложной фамилией Винокуров, весело болтая, стояли у дверей ресторана, когда это случилось.

По мостовой проехал черный грузовик. Медленно, словно водитель искал адрес.

Или словно водитель увидел кого-то знакомого?

Иисусе!

Я пыталась не слишком пристально глазеть на грузовик, хотя отчаянно хотела узнать, кто сидит за рулем.

Ночь была теплой, но я покрепче закуталась в шарф. Марио отнял руку от моей талии и затеял с приятелем оживленный разговор на французском.

Я оказалась предоставленной собственным, не слишком приятным мыслям.

И чувствовала себя просто жутко. Во всем виноватой.