Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это был твой товарищ, клоун ты штопаный! — закричал на него Мефодий. — Ты его ударил!
Вновь поднялись споры в толпе зализывающих раны инквизиторов.
Мефодий не выдержал — ну не бить же взрослых довольно умных мужиков. Сами отойдут со временем. Которого у него уже нет. Он отбежал подальше, посмотрел в небо и погрозил кулаком кому-то вверх!
— Держись, паскуда! Я иду за тобой!
* * *
После увлекательной задорной трансляции группового побоища с порнографическим уклоном я вытер глаза от слёз после истерического хохота. И призадумался. Если с основной кучкой инквизиторов я справлюсь, то вот этот Мефодий. Он меня вымораживает.
Эта скумбрия беспонтовая умнее остальных. И сильнее. Ну тем лучше! Ох, и развлекусь же я! Наконец-то нашёл себе достойного противника.
А затем я снял полотенце с хрустального шара и совершенно не удивился, увидев там Анфису. Теперь в искажённом стекле шара форму меняли её щёки — они раздувались, и она была похожа на запасшегося зерном на два года вперёд хомяка.
— А подслушивать нехорошо, — пожурил я её.
— Ой, да я кроме воплей и матюков, ничего и не услышала.
— Хах! Да, было весело! Спасибо! Твоё заклинание сработало убойно. Прям как я и хотел. В общем, если что обращайся.
— Так, я уже… — ответила Анфиса-хомяк.
— Чего уже?
— Хочу обратиться.
— Ну-с, обращайся, — засмеялся я. — Великий некромант весь во внимании.
— Скорее весь в самомнении, — усмехнулась она.
— Если помощь нужна, то не язви, — ответил я. — Выкладывай давай.
— Короче, — затараторила Анфиса. — Эта чокнутая инквизиция вызвала заклинателя, который кошмарит моё болото. А ещё сокращает популяцию лягух, забирает на опыты и зелья. А у меня же редкий сорт лягушек. Так, между прочим. Я их сама в загонах выращиваю!
— А чего инквизиция сама не пришла? — спросил я.
— Дык они все тебя поймать пытаются, хах, — захихикала Анфиса. — На остальных просто людей не осталось. Одни практиканты, у которых молоко на губах не обсохло… или ещё чего.
— Ну это мы решим, — ответил я и повернулся к вампиру. — Собираемся, Владик.
— Ну только в гроб собрался лечь. Ну, блин… — заканючил тот. — Всю ночь, как негр варил самогон.
— Не жалуйся. В следующем перерождении отоспишься.
Но не успел я выйти из дома, как меня на пороге чуть не снесли пацаны. Они принесли новости и судя по их горящим глазам, их было очень много.
Вовка и Петька снова исправно работали, как разносчики самых интересных новостей.
Они начали тараторить друг за другом:
— Там с инквизиторами такое произошло! — начал Вовка.
— Весь город гудит, — подхватил Петька.
— Резонанс такой, что уже и до императора дошло.
— На инквизицию нашло наваждение и они стали лупасить друг друга!
— Сотня воинов пострадала, а то и больше!
— Им из-за этого пришлось основной поход отложить!
— Говорят, что они сражались с голыми женщинами…
— А ещё у этих женщин было какое-то страшное оружие, что некоторые от страха дезертировали.
— Ага. Пятьдесят человек пропали в лесу. До сих пор ищут!
От таких новостей я смеялся полчаса и не мог остановиться, вновь вспомнив трансляцию. За это время Владик успел выспаться.
Даже Пук не удержался, захрюкав от смеха, и пустил газы. Пришлось проветривать и ржать в окно…
Соседи снова были в шоке. Они уже выставили перед домом табличку с надписью «Продаётся!». Но кто купит их дом с таким прекрасным соседом?
И, само собой, те, кто были на улице, на всякий случай зашли домой и заперлись.
Видимо, смеющийся некромант — это очень странное и порой страшное явление в их мире.
* * *
Тусклый свет пробивался сквозь щель казармы.
Мефодий с огромной шишкой на лбу сидел у входа.
На его лице было восхищение тем, что он держал руке. О да! Он скоро пустит его в ход. И тогда. А вот что тогда, лучше некроманту не знать. Иначе он тут же понесётся из этого города, и даже этой страны сломя голову!
Мефодий ещё раз нежно погладил рукой сияющий тапочек, перепитанный силой. А затем аккуратно положил его в сейф, который возил всё время с собой.
— Ну сска, скоро будет весело! — злобно захихикал Мефодий. — Я тебе отомщу, некромант ты недоделанный!
Глава 20
— Петрович! Фу! Уйди от кастрюли! — закричал я, заметив, как зомби облизывает большую ёмкость, на стенках которой остались капли моего модернизированного самогона.
Эх, слишком поздно я заметил. И отвлёкся-то на пару секунд!
Отобрал я у Петровича уже идеально вылизанную тару.
— Да тебя хоть вместо посудомойки ставить можно, — недовольно пробурчал я.
— Э-э-э, — довольно промычал Петрович. — Опохмел.
А затем он, раздувшись в полтора раза до огромной туши, грохнулся на полкухни. Да он пьян! Допустимая доза капель явно превышена — отсюда и реакция.
Я шумно выдохнул. Пришлось ждать, пока незадачливый зомби протрезвеет и, соответственно, уменьшится в размерах, чтобы не расфигачил мне дверные проёмы по всему дому.
К тому же я озадачился, как везти своих мёртвых помощников на болото, и послал пацанов за возницей.
Первые пять телег как приезжали, так и сваливали в ужасе. Стоило им увидеть своих пассажиров, рвали на всех парах куда глаза глядят.
— Жизнь дороже денег! — прокричал последний, улепётывая.
— Да не собирался я вас убивать, — крикнул я ему вслед, но он уже завернул за угол, чуть не перевернув повозку.
— И я тоже, — хрипло крикнул Пук ему вслед, выпуская очередной клуб дыма. — Вот же пугливые. Точь-в-точь моя тётка во время скунсофобии.
А вот шестой возница приехал только к утру. Вот у него оказались стальные нервы. Даже согласился за дополнительную плату подождать нас возле леса, чтобы отвезти обратно.
Я сел на своего гордого мёртвого скакуна, а зомби с вампиром расположились в телеге. Петрович весь путь досыпал, поскольку боевой самогон ещё не выветрился окончательно. Метаболизм у мертвецов, знаете ли, очень медленный.
Правда, на середине пути он встал и нашёл заначку извозчика. Залпом выпил литровую бутылку самогона.
А поскольку я ехал впереди, то узнал об этом только по крикам:
— Да как ты посмел, ирод окаянный?
Я обернулся и увидел, как извозчик колотит зомби по голове бутылкой. И та напрочь не желала разбиваться.
— Убирайтесь с моей телеги! Прочь! — в ярости кричал извозчик.
— Делаю ставку на Петровича. Десять сигареток! — азартно выкрикнул Пук, и тут же раздался звук разбивающейся стеклянной тары. И зверёк со злостью стрельнул бычок на дорогу, — Ну вот, надо было раньше поспорить.
Я только покосился на Пука. Меня больше волновал вопрос, что делать дальше.
Умертвий сейчас высадят, а мы ведь только половину пути проехали,