— Никого!

— Никого! — эхом отозвался товарищ.

Старушка, конечно же, ничего вразумительного сказать не могла. Из дома, по ее словам, она уже два дня не выходила. В квартире у нее, по ее словам, никаких квартирантов не было.

Осмотр вещей тоже ничего не дал. Сумка, которую полчаса назад передал спецназовец, как в воду канула. И найти ее не было никакой надежды.

— Надо начальству сообщить. Пусть решают, что делать дальше. Может, стоит весь подъезд прочесать, — проговорил спецназовец.

— Ты хоть номер такси запомнил? — спросил его товарищ.

— Ты же там возле такси оставался, пока я с ней ходил.

— Ну ты даешь, зачем мне запоминать номер какого-то такси.

И они поспешили вернуться на свой пост.

Мариам же попросила таксиста довезти ее до соседнего с ее домом дома, расплатилась, зашла в чужой подъезд и вышла из него, только когда такси отъехало. Теперь наконец можно возвращаться домой.

Только войдя в квартиру, она почувствовала, как устала. Руки и ноги дрожали, а на лбу выступила испарина. Мариам понятия не имела, что было в сумке. Но страшно было подумать, если бы спецназовцы захотели заглянуть в нее, а там оказалось оружие или что-то подобное.

Теперь нужно поскорее забыть обо всем. Мариам пошла в ванную и пустила набираться воду.

И тут зазвонил ее мобильный.

— Мариам? — отозвался тот самый знакомый мужской голос.

— Да, — сказала она по-русски.

— Спасибо, — мужчина говорил по-арабски. — Завтра утром к тебе на прием.

— Но у меня прием после обеда, — уточнила Мариам, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

— После обеда? — удивился мужчина.

— Да, с двух до пяти, — сказала Мариам.

— Значит, с двух до пяти, — сказал мужчина и отключился.

Генерал Воронцов на свой страх и риск отстоял у высшего руководства разрешение оставить оцепление Красной площади и прилегающих к ней улиц и дворов еще на сутки. Если теракт в храме Василия Блаженного еще только планируется и Ахмеду именно потому была передана карта подземных ходов, значит, террористы обязательно попытаются проникнуть на близлежащую территорию. Как человек, прошедший Афганистан и не одну горячую точку, не только разведчик, но и подрывник с огромным опытом, генерал Воронцов знал, что заранее взрывчатку спускать под землю не имеет смысла — отсыреет. Поэтому, если его не подводит интуиция, сейчас террористы будут пытаться любым способом пронести опасный груз в подземный ход. И обозначенные на карте расположенные во дворах тайные входы в подземелье генерал Воронцов поставил под особый контроль. Возле окон в квартирах на первом этаже постоянно должны были сидеть наблюдатели.

Взрывчатка в данный момент могла находиться где-то далеко от места будущего действия. И ее нужно будет каким-то образом пронести или провезти в те самые дворы. Сначала было решено полностью перекрыть туда доступ. Но затем, подумав, решили тем, кто попытается любым путем проникнуть за линию оцепления, дать шанс осуществить свое намерение. Всех их фиксировали на видео- и фотокамеры служащие спецслужб, наблюдавшие за происходящим из окон квартир соседних домов. И вот теперь все сделанные за 8 ноября записи должны были принести генералу Воронцову для просмотра.

Так получилось, что весь день генерал Воронцов так никуда и не выехал. Можно было бы сказать, занимался кабинетной работой, но и к бумагам своим он практически не обращался. В этот день кабинетная работа превратилась для генерала Воронцова в работу с людьми. Точнее, «работать с людьми» он начал еще дома.

Когда еще вчера из сделанной оперативниками записи телефонного звонка на горячую линию генерал Воронцов узнал голос своей дочери, он, человек с военным прошлым, едва удержался, чтобы не выругаться. И разговор с дочерью получился резким, нелицеприятным. Она сразу во всем призналась, со своей стороны пыталась убедить отца, что поступила правильно, оправдывалась, что, мол, не хотела тревожить его после командировки, что была уверена: спецслужбы смогут предупредить теракт. Ее однокурсник — горе-хакер, когда генерал Воронцов ему перезвонил, еще раз повторил выуженное им в Интернете послание, сказал, что уже встречался со своим соседом, как генерал Воронцов понял, с Серовым. Вызывать к себе или задерживать до смерти напуганного парня не было смысла. И генерал Воронцов поручил ему попытаться выйти на след анонимного адресата. Парень, заикаясь, проговорил:

— Да-да, я попытаюсь.

Но дело близилось к вечеру, а вестей от горе-хакера не было.

С самого утра, еще раз допросив всех, кто был связан со вчерашним взрывом в ресторане «Василий Блаженный», генерал Воронцов убедился, что это не тот теракт, предупреждение о котором было выловлено в Интернете. И тратить время на расследование и уточнение всех обстоятельств у них попросту нет времени. Поэтому с легким сердцем передал дело своим коллегам по борьбе с организованной преступностью, посоветовав максимально задействовать работников МВД.

— Но, как только найдете виновных, доставьте ко мне на ковер. А вдруг я ошибся, и они каким-то чудом все-таки связаны с террористами, чем черт не шутит. — предупредил генерал Воронцов, пожимая руку своему коллеге.

Все знали, что генерал Воронцов террористов чует нюхом. И, скрупулезно собирая, анализируя все факты, он при любом раскладе прежде всего доверял своей интуиции. Все, кто проходил и мог проходить по делу взрыва в ресторане, на его взгляд, были совсем другого поля ягоды. Почерк был не тот.

Генерал Воронцов, как и многие его знающие коллеги не только из ФСБ, но и из Интерпола, понимал, что взрыв в центре Москвы — это для террористов любой группировки акт достойный уважения. А взрыв в ресторане на окраине города — это мелкая пакость, на которых серьезные люди не специализируются. Тем более сейчас, после серии крупных терактов в столицах многих европейских государств.

Однако полностью исключить связь этих двух событий тоже нельзя. Поэтому, анализируя события, генерал Воронцов не отбрасывал, а, наоборот, пытался включить в свои версии и взрыв в ресторане. Но эта версия не выдерживала никакой критики.

На один из дней рождения сослуживцы подарили генералу Воронцову отлитую из чугуна фигурку льва, которая стояла теперь на столе рядом с монитором. Те, кто, как генерал Воронцов прошел Афганистан, знали, что неуловимого и, казалось, неистребимого Масуда называли Пеншерским львом. И эта чугунная копия царя зверей с самого начала ассоциировалась у генерала Воронцова именно с образом террориста номер один. Ему же самому ближе был образ орла. Как хотелось бы взлететь и окинуть всю картину происходящего целиком! Но даже чтобы просто осмотреть с вертолета линию оцепления, ему, генералу, придется брать специальное разрешение.

Чем больше генерал Воронцов думал, чем больше анализировал, тем неуютнее ему становилось. И хотя весь день он просидел в кабинете, как только прикрывал глаза, ему виделось горячее и злое афганское Пеншерское ущелье, из которого они безуспешно пытались выкурить Масуда. Но этот террорист номер один в мире был неуловим, как дым. Не зря его называли Счастливчиком.