Когда побратимы выбрались на лужайку, Курш почти полностью очистил берег, оставив лишь три особенно жирные большие рыбины и пару десятков рыбешек-плавунцов. Белка, морщась от запаха, подставила пустой мешок, скакун так же быстро покидал туда добычу. Потом тщательно прополоскал морду в реке и, обернувшись, нетерпеливо притопнул копытом.

— Идем, идем, — кивнула Белка, поднимая и без видимых усилий швыряя ему тяжелое седло. Грамарец ловко поймал его широкой пастью, вздернул голову повыше, чтобы не намочить, и, рассекая волны подобно величественному айсбергу, уверенно двинулся на ту сторону речки. Поскольку та действительно оказалась неглубокой и узкой, он очень быстро достиг противоположного берега. Бережно уложил седло повыше, убедился, что не испортил зубами, отряхнулся по-собачьи и с разбегу бросился обратно в воду.

Едва Стрегон спешился, Белка схватила спрятанные в траве ножны и, как только Курш выскочил из реки, шагнула навстречу. Грамарец привычно пригнулся, она ловко вскочила ему на спину, но не села верхом, как принято, а двинулась на ту сторону стоя, уверенно балансируя на широкой спине и словно не замечая отвисших челюстей наемников.

— Обалдеть! — растерянно пробормотал Лакр, но достоинству оценив этот акробатический трюк. — Я-то думал, мы хоть коням дадим передохнуть, а они… гляди, чего вытворяют!

Стрегон не ответил, но мысленно согласился с побратимом, потому что на месте Белика точно не решился бы на такое безумие. Лучше уж штаны намочить, но не рисковать свалиться с конской спины в холодную воду. Ведь речка, хоть и неглубокая, все же быстрая: чуть пошатнется конь, и все — выплывай потом самостоятельно. Если, конечно, с течением справишься.

Белка тем временем без труда выбралась на сухое, ловко спрыгнула на землю, после чего снова уселась на траву, ожидая, пока до шестерых тугодумов дойдет, и беззаботно засвистела. Курш, насмешливо оглядев топчущихся на том берегу наемников, злорадно оскалился, но, уловив движение бровей хозяйки, отряхнулся и принялся носиться по кругу, чтобы поскорее обсохнуть и чтобы седло за неблизкий путь не помешало ему бежать. Натереть, конечно, спину не натрет, потому что шкуру ему не всякой стрелой можно поцарапать, но все равно удовольствия такая дорога не доставит.

Братья только вздохнули, справедливо предполагая, что долго ждать их не будут. И тут же в этом убедились: им с широкой улыбкой продемонстрировали раскрытую ладошку, означавшую не больше пяти минут, прежде чем эта парочка снова сорвется с места. Наемники с сожалением покосились на уютный лужок, которому не суждено было стать местом для отдыха, а потом спешились и без возражений принялись стягивать сапоги.

Уже на другом берегу, обувшись и отряхнув штаны, Лакр перехватил прицельный взгляд Белика, брошенный на белоголового вожака. И, едва Стрегон выбрался из воды, Курш прекратил нарезать широкие круги по поляне, рывком схватил седло вместе с попоной, привычно забросил себе на спину. Белик так же ловко затянул подпругу, накинул узду, на которой явно не хватало железного мундштука, и не успел полуэльф сделать пары шагов, как эта парочка рванула с места.

— Кони устали! — на всякий случай крикнул им в спины Лакр.

— Ничего. Через часик будет хорошее местечко, там и перекусите, — донеслось до него беззаботное, и в следующий миг Курш вместе с Беликом исчезли в кустах.

Стрегон знаком велел двигаться следом, уверенный в том, что еще найдет время побеседовать с осторожным пацаном. Насчет мази, комаров, своего лица, к которому старался не прикасаться. Насчет гномов и эльфов, с которыми сопляк был на короткой ноге. Этой дурной переправы, рыбы, будущего привала. И особенно — насчет того, почему у Белика, когда он здорово разозлился, вдруг промелькнули нехорошие зеленые огоньки в глазах.

Однако ни через минуту, ни через полчаса, ни даже через час, когда впереди показалась обещанная поляна, ему не удалось задать ни одного вопроса: в какой-то момент мальчишка остановился, кивнув в сторону бьющего из-под земли ключа, отпустил Курша сокращать популяцию местных грызунов, а сам снова исчез, растворившись в густых зарослях незнакомого кустарника.

— Белик! — не выдержав, позвал Лакр. — Ты куда?

— Отдыхайте! — крикнули ему в ответ издалека и словно на бегу. — Через пару часов вернусь, и тогда поедем.

— А мы успеваем?

— Да, — донесся из леса затихающий голос. — С заставой рано управились, так что теперь можно…

— Вот те раз, — непонимающе моргнул Ивер. — Похоже, Бел действительно знает эти места как свои пять пальцев. Брон, глянь, какие тут кусты. Если б он нас не вывел, я бы даже не сообразил, что тут вообще есть ключ! Хотя сам знаешь: я не первый год по лесам брожу. Понимаю кое-что.

Терг обошел поляну по кругу, дивясь тому, как тесно стоят вокруг деревья, как низко опущены еловые лапы и как отлично скрадывает его шаги сочная, упругая, словно росой напоенная трава. Это действительно было отличное место для отдыха… или для засады — в трех шагах пройдешь и даже не заподозришь, что, если отодвинуть пару веток с удивительно большими и мясистыми листьями, за ними можно обнаружить такое вот естественное убежище. Похоже, эльфийская работа: только ушастые умеют уговаривать лес создавать такие вот тайные места, откуда и напасть удобно, и врага подстеречь, и самим укрыться, если потребуется.

— Торков пацан… — проворчал Лакр, скидывая с конской спины поклажу. — Хорошо хоть предупредил, когда его ждать. А то заявится, как утром, и опять поесть нормально не даст. Куда его вечно демоны уносят?

— Без понятия, — флегматично отозвался Торос. — У него столько странностей, что я уже не удивлюсь, если вдруг выяснится, что он помчался общаться с какой-нибудь местной тварюгой, которая у него тоже числится в знакомых. Видал, как он с гномом ворковал?

— А гномы — народ недоверчивый. У меня батька когда-то в Лунные горы ездил. Говорил: намучился так, что на всю жизнь хватит. Мало того что коротышки к каждому слову цепляются, так еще и скряги каких мало. Всю душу ему вымотали, пока торговались. За каждый золотой, как за живот свой, бились. А уж с оружием — вообще беда.

— Верю, — со смешком подтвердил Ивер, дотронувшись до спрятанного в рукаве самострела. — Я когда «игрушку» себе заказывал, чуть ли не мешок золота истратил, чтобы убедить мастера сделать так, как это нужно мне, а не как того требуют старые традиции. Весь голос сорвал, кулаки отбил… ты ж знаешь, что для гнома аргумент, кто громче по столу ударит… короче, нервы он мне истрепал так, что вам даже не снилось. Правда, и «игрушку» ношу до сих пор. Ничего с ней не сделалось, с родимой, хоть я и по болотам, и по морю мотался и где только не бывал.

— Интересно, откуда Белик узнал про клеймо? — вдруг задумчиво спросил в пустоту Терг.

— Я тоже поинтересовался, пока возвращался с ним на стоянку. И знаешь, что он мне ответил?

— Что?

Ивер усмехнулся:

— Что в Лунных горах есть только три мастера, которые соглашаются иметь дело с людьми по поводу таких вот, как у меня, «игрушек». Что каждый из них всегда эти арбалеты клеймит и обязательно ставит магическую метку. Так, для своих, если вдруг возникнет вопрос. Малец в подробностях описал мне эти клейма и назвал все три имени, про которые я в свое время целый год вызнавал по разным источникам. Более того, совершенно точно описал мой самострел (хотя я ни разу не показывал!), заметил, что у него ослабла скоба, и еще сказал, что тот мастер, который мне его продал, считается в этом деле лучшим. В то время как у двух других разумнее интересоваться доспехами, потому что они слишком молоды для того, чтобы делать по-настоящему добротное оружие.