Странная история, самая моя глубокая связь с женщиной не имеет под собой никакой почвы, никакой физики, никаких перспектив. Но она сродни тому ошейнику, что носила Божена - ценная, душит, надета помимо моей воли и хер снимешь.

Я первый раз в жизни покупаю букет.

Слишком много "первых раз", Псих, не находишь?

Народу тьма...

Иван встречает меня у запасного выхода. Там дежурит Скорая.

Это он сообщил мне вчера про то, что Божена решила выйти на сцену. Возможно, в последний раз. И если мне важно...

Мне важно.

Смотрит мимо меня в толпу.

- Зольников... Потерял кого-то?

- Вау. Ершов. Тебя только по шраму узнать можно! Жених! - стебется он.

- Ой, отвали...

Угорая, пожимаем руки.

- Ничего себе сколько балетоманов! - дёргаю бровями.

- Я тебя умоляю, Псих! Это "Ярмарка тщеславия", сюда шмотки от Кутюр и бриллианты выгуливают, хвастаются любовниками при должностях и роскошными любовницами из шоу-биза, заявляют статус. А у балетоманов денег столько нет, сколько сюда билет стоит.

- Жаль...

- Чего тебе жаль?

- Что Женя будет танцевать для них.

- Для тебя она будет танцевать...

Она не знает, что я приеду, так что - вряд ли.

- Ну и для Мансурова, конечно.

- В смысле? - дергаюсь я.

Останавливаемся на лестнице.

Оглядывается, пропуская несколько человек.

- Короче, все это представление - это ловушка, - шепотом. - На афишах ее нет. И до вчерашнего вечера никто не знал, что выйдет она именно сегодня. Так что у него не было шансов серьезно подготовиться.

- Он же не идиот - в нее попасть.

- Божена твоя... - закатывает глаза. - Не дождалась пока эту ловушку подготовят полностью. И... позвала его сама. И позвала так, что вероятно, он придет. Спровоцировала по-полной!

- Черт! Дурная... Где она? Как она смогла с ним связаться вообще?! Лазарев же убрал всю связь. А вы куда смотрели?? Отец ее куда смотрел?

Я злюсь… Потому что был полностью уверен, что она в безопасности. Но это всё небезопасно.

- Я не знаком с деталями, Псих. Но команда, конечно... негодует, блять. Характер у твоей Жени тот ещё! Упёртая как баран.

- Я хочу увидеть ее.

- Это пока невозможно. За кулисами охрана чекает по лицам. К сцене допущено всего несколько проверенных человек из персонала и танцоры. И проработана схема разделения зон контроля. Там оцепление. За него отвечаю не я. Я - за партер.

Проводит меня мимо контроля на входе в зал.

Он огромный, многоуровневый… Очень много света. Люди валят толпой. Вглядываюсь в лица. Всё мелькает. Это невозможно проконтролировать полностью!

- Твое место - на балконе, - отдает билет.

- Иди ты нахрен! Какой балкон?! Я хочу быть максимально близко.

- В первых рядах, увы, нет мест. Всех, кого можно пересадить, мы пересадили.

- А я постою.

- Не разгоняй панику. Здесь плотная сеть наших людей под прикрытием. Камеры…

Окидываю взглядом сцену, в поисках "слабых мест".

Оркестровая яма отделяет сцену от зала, с одного края есть подъем на сцену в виде лестницы и тонкого подиума. Там охранник.

Встаю рядом с ним.

- Я здесь буду.

- Это "наши", - предупреждает он охранника. - Всё, я за камеры.

Хлопает меня по плечу.

- Наслаждайся…

Да уж!

Разглядываю лица в первых рядах, забывая про сцену. В седьмом ряду замечаю Фаину Алексеевну. В первом - Диляру Зольникову.

И вспоминаю - зачем я здесь, только когда слышу:

- ...Восходящая звезда балета - Божена Лазарева!..

Зал взрывается аплодисментами. Свет гаснет...

Так. С хрена ли он гаснет?!

Мне не нравится эта временная потеря ориентации.

Неужели нельзя было не гасить полностью?

Но прожектора тут же вспыхивают, создавая атмосферу на сцене.

Но Божены там нет, там - какой-то кордебалет, и я быстро теряю интерес к происходящему, снова оглядывая сливающиеся лица.

В какой-то момент меняется музыка на более лирическую и зал оживает.

Оглядываюсь на сцену.

Она... Белоснежная. Хрупкая. Тонкая. Гибкая.

Улыбаясь и чувствуя себя не в своей тарелке, смотрю на то, как она двигается в свете софитов, делающим ее полупрозрачной и ажурной. Руки ее... Порхающие и нежные как пёрышки. Она невесома... Мне кажется, пуанты не касаются сцены. Это какие-то спецэффекты... Невозможно двигаться так!

Залипнув, делаю машинально шаг на ступеньку, чтобы видеть лучше.

Выгибается, открывая изящную шею.

А я помню, как целовал ее...

Ее руки гнутся назад как крылья. Она замирает... И в этот момент вдруг гаснет всё и обрывается музыка!

Непроглядная темнота...

Вздох с ропотом по залу.

Адреналин бьёт в голову. Секунд пять настороженно жду, пока включат прожектор. И не дождавшись, срываюсь на сцену, в темноту...

Глава 41 - "Домой"

Саундтрек: Сабина Ахмедова - Позовименяссобой

Когда гаснет свет, я сразу же понимаю, что что-то не так. Хотя он должен быть притушен по сюжету. Потому что свет гаснет не только на сцене, но и в оркестровой яме. Именно поэтому музыканты замолкают.

Бывает всякое... Техника может подвести. И я бы, пожалуй, поверила в это, если бы не ждала Алишера.

И плечи мои сразу сжимаются, уходя вперёд. Съеживаюсь…

Слышу шорох и шепотки за спиной от кордебалета с дальнего края сцены.

- Держим мизансцену! - негромко отдает команду режиссер.

Сердце грохает в груди, я замираю от первых симптомов панической атаки.

Нет! Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание. Распрямляюсь, удерживая спину, сейчас вспыхнет