– Дарья, – испуганно позвал он, – Даша, где ты? – И, поняв все, заорал во весь голос: – Не-е-е-т!

Она ломала все его планы…

* * *

Толкнув дверь, Красин без стука вошел в горницу председательского дома в сопровождении участкового уполномоченного Петракова. Сидевшие за столом подняли головы от карты и одновременно посмотрели на него.

– У вас тут собрание, а меня даже никто не пригласил, – обиженно сказал он, судорожно вздохнув, – я ведь все-таки не последний человек в округе. Этот чекист как приехал, так и уедет, а я останусь. Уж поверьте… Не надо сбрасывать меня со счетов… Рано еще…

Трефилов опустил глаза и промолчал. Ему нечего было сказать. Отчасти в словах председателя окрисполкома была правда. Кван вел себя более решительно. Глянув на Красина сквозь облако дыма, он вытащил свою причудливую трубку изо рта и спокойно ответил:

– Мы планируем операцию против бандитов, а вас просто не хотели беспокоить. Нам сказали, что вы отдыхаете.

– Отдыхаю, – раздраженно повторил Красин, – наотдыхался уже. Коновалов меня избил, и он еще ответит за это. Даром ему это не пройдет… Ладно, что вы решили тут без меня?

Кван покосился на начальника милиции, но Трефилов только неопределенно пожал плечами, дескать, делай, как знаешь.

– В десять часов силами двух отрядов мы выступаем против бандитов, – стал рассказывать Кван. – Один отряд из тридцати человек под моим командованием идет сюда в горную часть к временному лагерю бандитов, который они используют как опорный пункт при проведении своих операций. Второй отряд из восьмидесяти штыков под командованием Ли идет к Чертову болоту, к основному логову бандитов…

Красин придвинулся к карте, посмотрел, послушал и воскликнул:

– Да вы что городите-то! Какое основное логово! Основное логово у них здесь в горах! Всех надо сюда отправлять, а не разделять отряд!

На лице Квана не дрогнул ни один мускул. Как можно спокойнее он произнес:

– Мы все обсудили и приняли это решение. Обсуждению оно не подлежит. У вас просто неверная информация.

– Ах, вот, значит, как, – задохнулся от гнева Красин, – да вы спятили! Говорю же, на болотах никого нет! Бандиты вас обманули. Вы пойдете сюда с тридцатью человеками, и они пощелкают вас, как куропаток.

– У меня другое мнение, – спокойно возразил Кван, – во время проведения операции вам лучше остаться здесь в деревне.

– Что? – совсем изумился Красин. – Чтобы я остался один в деревне! Да меня тут в первый день на вилы поднимут.

– Вы не один останетесь, – улыбнулся в ответ Кван, – с вами Петраков останется.

– Я здесь тоже не останусь, – визгливо воскликнул участковый, бледнея, – меня потом точно никогда не найдут. Все мужики в деревне косятся. Только узнают, что вы ушли, и все.

– Хорошо, пойдете с нами, – великодушно согласился Кван, попыхивая трубкой, – но с одним условием, товарищ Красин, вы не будете мешаться под ногами. Операцией в отсутствие Коновалова командую я. Мне не нужны советчики. Если от вас будут какие-то проблемы, то я церемониться не буду. Это понятно?..

– Да понятно, – прошипел красный как рак начальник окрисполкома. – Можно мне тогда пойти к основному логову бандитов?

– Вы же сказали, что там никого нет, – усмехнулся Кван. – И не думайте, что Ли в мое отсутствие пойдет у вас на поводу. Он выполняет лишь мои приказы…

– Я местный и хорошо знаю эти болота, – терпеливо пояснил Красин, – там от меня будет больше пользы. – А сам подумал про себя, что после уничтожения бандитами отряда Квана Ли не останется ничего другого, как подчиниться ему. Они, конечно, сходят на болота, убедятся, что там никого нет, а затем вернутся и разобьют бандитов. Восьмидесяти человек для этого будет достаточно. А эти дурачки пусть идут на верную смерть.

– Вы знаете эти болота, отлично, – обрадовался Кван, – слышишь, Ли, у тебя появился проводник.

* * *

Люди в ските сторонились ее словно прокаженной, возможно, боялись, что снова вернутся красные. Иссеченная ветками, в порванной окровавленной одежде Евдокия прямиком пошла к дому крестного под напряженными взглядами скитниц. Еще издалека она заметила, что входная дверь приоткрыта. В душе сразу появилось недоброе предчувствие. С ним, верно, что-то случилось. С сильно бьющимся сердцем Евдокия переступила порог дома. Внутри царил полумрак. Потом на полу она разглядела большую лужу крови. Худшие опасения сбывались на глазах.

– Дядя Афанасий, – позвала она дрожащим голосом, приближаясь к луже крови на полу. Точно ли это была кровь?

Ее правая рука потянулась к кобуре с пистолетом. В этот момент человек, прятавшийся за дверным полотном, резко захлопнув дверь, напал. От удара в затылок Евдокия рухнула вперед на стол, едва не потеряв сознание. Нападавший развернул ее, ударил наотмашь по лицу. Перед глазами закружился хоровод из цветных пятен. Вяло сопротивляясь, Евдокия сползла на пол. Затем последовал удар ногой в живот… Еще один… Бросив пинать, противник навалился на нее всем весом, схватил за горло.

Задыхаясь, она услышала зловещий шепот:

– Думала от меня сбежать. Все, отбегалась. Со мной такие фортели не проходят.

– Пусти, сволочь, – прохрипела Евдокия, узнав Серого.

Но тот словно не слышал и говорил о своем:

– Я все знаю. Ты и с Власом была, и с Патрикеем, пока меня не было. Так просто ты бы ими крутить не смогла. Все дело в этом…

Отбиваясь из последних сил, Евдокия нащупала на полу глиняную кружку. Не раздумывая, она ударила ею Серого в висок, так что во все стороны полетели черепки, а в руках осталась только ручка. Серый, хрипло вскрикнув, выпустил ее горло и повалился на бок. Больше он не двигался. С огромным облегчением Евдокия вдохнула живительного воздуха, закашлялась, села, растирая шею, пинком оттолкнула его ногу и попыталась встать, но получилось не с первого раза. Потом, наконец, поднялась, посмотрела на своего обидчика. Тот лежал на боку. По лицу стекала кровь. Евдокия достала из кобуры пистолет и прицелилась. Палец лег на спусковой крючок, но нажать она никак не могла. Слишком много всего было между ними.

– Вот гадство, – прошептала она, опуская оружие. Евдокия никак не могла понять, почему он так поступает с ней, почему втемяшил себе в голову, что она ему изменяла. Откуда все пошло? Сам он не мог просто так этого придумать. Значит, кто-то надоумил. Вопрос только кто. Сам Серый ни за что не скажет. Осторожно приблизившись, она пощупала у него пульс. Сердце билось медленно и ровно.

– Ничего, переживешь, кретин, – прошептала она и врезала ему под дых, – это тебе за то, что пытался убить меня… а это за то, что называл проституткой, а это за все остальное до кучи…

Отпинав его как следует, Евдокия содрала с бывшего любовника всю одежду, связала его и удовлетворенная вышла из дома, представляя, какая в ските начнется потеха, когда он выскочит из избы в чем мать родила. Будет сестрам развлечение, а то все о боге думают да молятся, а паскуднику этому урок. Выскочив на крыльцо, Евдокия остановилась. Перед домом собралась целая толпа. Впереди стояла сама схимонахиня.