– Слишком громкое заявление. Никто из здесь сидящих не захочет идти против всего мира.

После этой фразы воцарилась тишина, которую нарушал лишь треск сгораемых в костре веток. А уже на следующее утро отряд ступил под тень многовековых деревьев. Ветви покрылись зелеными почками и шевелили ими на ветру.

Гилиам шел пешком, ведя своего коня под уздцы. Охотники, тихо переговариваясь, направлялись за мужчиной, чей авторитет никто бы не смел оспаривать.

– Надеюсь, что в этот раз мы на зудгов не наткнемся, – расслабился Драдер, закинув руки за голову.

– Я почувствую. Смогу, если нам будет что-то угрожать.

Лилиит вела себя необычайно тихо и спокойно после того признания. Она сама не знала, зачем раскрылась.

«Они бы все равно догадались», – отмахивалась от своих предчувствий девушка.

А ребята наблюдали за Лил и пытались развеселить. Даже сдержанный и всегда спокойный Осванд несколько раз пытался завести с охотницей непринужденную беседу. Но выдернуть её из прострации удалось только Драдеру самым глупым вопросом в своей жизни:

– Что ты почувствовала, став частью проклятой силы?

Лилиит вздрогнула, но ответила:

– Не проклятой. Она спасла нам всем жизнь, как бы это ни звучало. Я чувствовала всех зудгов, что окружили нас. Я чувствовала их ненависть, голод и страх.

– Они чего-то боятся? – удивился поравнявшийся с ними воин.

– Нехорошо подслушивать, мастер Гилиам, – улыбнулась охотница.

– Нехорошо обращаться ко мне на «вы», когда я просил этого не делать.

– Ты правда веришь в эту силу? В её возрождение? – Томас обращался к мужчине как к равному, ведь после того сражения с демонами получил разрешение.

– Сейчас рядом с вами доказательство того, что она может пробудиться сама, – кивнул головой воин в сторону девушки. – А ты, Томас, доказываешь то, что эта сила скрыта в нас и её можно развить.

– Слишком тихо, – нахмурился Осванд, ломая идиллию разговора.

Роща замерла, будто налетел ледяной вихрь и заморозил все на своем пути.

– Ничего не чувствую, – развела руками охотница, ступая по затвердевшей черной почве.

– Этот лес опять нас путает, – тихо пробормотал Томас. – Мы идем не туда.

– Но ведь прямо же, – возмутился Драдер.

– Так только кажется. Гилиам, я могу вывести нас, но нужно действовать быстро. Пока я не потерял нить и пока Роща не поняла, что её провели.

– Действуй. Эй, все сюда!

Охотники начали бурчать после того, как отряд свернул с тропки и пошел через бурелом за смуглым парнем. Томас двигался быстро, несмотря на то что под ноги вечно норовили попасть корни деревьев или колючие сухие ветки. Охотник уверенно шел вперед, иногда оглядываясь, дабы убедиться, что никто не отстал.

Роптать люди перестали только после того, как деревья расступились, выпустив отряд на поляну. Чуть больше года назад они тут разбивали лагерь, перед тем как попасть в Земли Мёртвых.

– Спасибо, Томас. – Командир отряда похлопал парня по плечу.

Охотник улыбнулся, чувствуя, что сил на ответ в нем нет.

Во время обеда Гилиам поглядывал на коня, который плескался в водах Каланты и бил копытом, поднимая брызги. Его отряд воодушевился, ведь никто не погиб при переходе Рощи и теперь дело осталось за малым – добраться домой. Именно тогда воин и нарушил их мирные разговоры.

– Сейчас я в последний раз затрагиваю тему об истинных охотниках. Как вы уже знаете, сейчас я еду в Нулбанар, чтобы доложить королю все из первых уст.

– Захож к самому правителю, – присвистнул кто-то из парней.

Гилиам не обратил внимания и продолжил:

– Через две недели я отправляюсь на поиски утерянного. Если хотя бы один из вас захочет ко мне присоединиться, я буду рад. Буду ждать на нейтральной территории между Нулбанаром и Брасирином у реки Мэшел.

Круглый стол вмещал за собой много людей. Слишком много для такой небольшой комнатки. Сердцевина стола была пуста и там стояла дева в белоснежных одеждах с золотым обручем на лбу.

– А теперь, Сэлис, ты расскажешь всё что сделала, или мы призовем твоего брата. – Мужчина провел рукой по стянутым в хвост черным волосам.

– Нет, Авандан. Я ни перед кем отчитываться не собираюсь. Тем более перед тобой!

– Это потому, что дело касается охотника? – почти рычал бог огня.

– Потому что это касается меня.

Богиня-судьба сложила руки у себя на груди и окинула взглядом собравшихся божеств.

– И этим скопом вы решили меня судить?

– Нет. – Голос был настолько высоким, что присутствующие тут же прижали ладони к ушам. Перед их глазами появилось существо с прозрачной кожей и большими печальными глазами с красными радужками.

– Демиург, – пробежал шепоток между богами.

– Какими судьбами, Эннэ? – усмехнулась Сэлис, не прочувствовав комичность вопроса.

Существо засмеялось. Оно не имело пола и точной формы. Оно было высшим богом. Тем, кто ходил под лучами двух светил, и тем, кто создал этот мир.

– Ты используешь свою силу себе во благо, – заговорил демиург и прищурился. – Знаешь ли ты, что я могу одним полётом мысли стереть тебя?

– Да. – Богиня поёжилась.

– Хорошо. Тогда можешь быть свободна.

Авандан встрепенулся:

– Как так? Она притащила душу из другого мира, предписала ей судьбу охотника и вернула память. Она нарушила сразу три запрета!

– Мне интересно, что из этого выйдет, – улыбнулось существо. – Только одно условие, Сэлис. Ты не будешь больше влиять на эту душу.

– Что? Но… – богиня пыталась что-то сказать, но голос пропал.

– Это твоё наказание! – сурово произнес демиург, растворяясь в воздухе.

Три фигуры двигались по черному полю. Трава только проклевывалась, готовясь укрыть землю пушистым настилом. Драдер, Мартон и Лилиит отделились от отряда и медленно двигались в сторону своей деревни. Когда Гилиам с охотниками скрылись за горизонтом, бывший главный охотник селения Гудрас заговорил:

– Я надеюсь, что ни один из вас не отправится искать наследие павшего бога.

Драдер пожал плечами и выставил перед собой своё копьё, направив наконечник на невидимого врага:

– А почему нет? Звучит уж очень заманчиво. Ты только представь, Мартон, сила и могущество, которого нас всех лишили. Хорошо ведь звучит.

Мужчина с разорванной ноздрей нахмурился и провел рукой по лысой голове:

– Это сказка, и ничего более. Никакой силы и никаких богов не существует. Это все давно в прошлом.