— Да я случайно об этом узнала. Просто у «Ласки» было два хозяина — Верхова и ее сестра… или брат, я точно не помню, но кто-то из родственников. Поэтому сейчас салоном управляет то ли сестра, то ли брат. И он продолжает цвести и пахнуть.

В голосе Корнеевой снова прозвучали какие-то нотки, которые царапнули Наташе сердце. Она тут же себя пристыдила: в ее возрасте пора бы лучше знать людей. И не обижаться, если в тоне собеседника почудилось что-то не то.

— Ладно, иди, Таня, работай, — сказала Кречетова сухо.

Наташа подошла к зеркалу, его амальгама отразила усталую женщину с разводами туши вокруг глаз, с ободранной кожей на скуле и с «вороньим гнездом» на голове. И вдруг ей стало так жалко себя: у нее в салоне убили человека, она поскандалила с Верховой, после чего та умерла, ей устроила сцену Такшина, задавили Дину Волк, потом ее оскорбила Альбертова, а сегодня так вообще попытались убить. Она испортила свой любимый костюм, замарала дубленку, упала в ледяное крошево и ушибла ногу. А еще ее хочет видеть Алексеев — видать, она снова под подозрением. Этого много даже для нескольких десятков человек, а навалилось все на нее одну.

«Буду себя сегодня жалеть, не поеду в полицию, — решила Наташа. — Позвоню следователю, скажу, что заболела». Она поставила на стол коньяк, достала из холодильника лимон, завела кофеварку и отправилась в душ. Там долго стояла под упругими струями воды, долго терла измученное тело мочалкой. Накрутила на голове тюрбан из полотенца и прямо из душевой позвонила Стасу.

— Привет, дорогой. Очень срочный вопрос, никакие расследования ни при чем. Просто бизнес.

— Ну, давай твой бизнес, — усмехнулся тот. — Хотя с трудом верится.

— Узнай, пожалуйста, кто второй учредитель салона «Ласка». Мне сказали, что у убитой Верховой есть сестра или брат и якобы салон на двоих. Можешь узнать, так ли это?

— Есть, командир! Повиси на трубке.

— Да ну, «повиси»! Мне не к спеху, потом позвонишь.

Наташа представила, как сейчас выпьет кофе, плеснет туда коньяку, закинет в рот лимончик. И обязательно вытянет ноги, положит их на журнальный столик. Dolce vita.

Она зашла в свой кабинет и остолбенела. Нет, этого просто не может быть! Она сошла с ума, и это ее больной мозг сконструировал маячащую перед ней галлюцинацию. Наташа сильно зажмурилась, тряхнула головой и с опаской открыла глаза. Психоделическое видение никуда не делось. Картина, представшая перед ее глазами, минуту назад была только в Наташином представлении, а сейчас явилась перед ней в ожившем виде. Произошла материализация.

Но только в кресле, выложив на стол ноги, сидела не она, Наташа, а… Юлия Такшина собственной персоной.

— Ну что? Поговорим? — начала та без предисловий.

— Это что такое? — взревела Наташа, срывая полотенце с головы. — Я сейчас полицию вызову!

— Давай, вызывай, — Юлия подошла к кофейному аппарату, забрала из него чашку с кофе, достала из мебельной горки фужер, налила доверху коньяку и плюхнулась на диван.

Наташа остолбенела. Кровь начала медленно приливать к лицу, она схватила телефон и стала звонить мужу, потом подруге.

— Ну а что ж мы в полицию не позвонили? Слабо, да? — нагло спросила Такшина.

— Татьяна, мухой сюда, — открыв дверь, крикнула Наташа. — Каким образом в мой кабинет проникла посторонняя личность? — прорычала она, едва та появилась в проеме.

— Я не виновата, — в испуге забормотала Корнеева. Она никогда не видела хозяйку в таком состоянии. — Женщина сказала, что у нее с вами встреча.

— А у меня спросить нельзя было?! Вызывай полицию! — приказала ей Кречетова.

— Ага, самой вызвать в падлу, над подчиненной измываемся! — засмеялась Такшина. — Ну, ваше здоровье! — и нахалка лихо махнула фужер коньяка.

Наташа только успела подумать, что залпом пьют водку, но до конца сформировать свою мысль не успела.

Юлия схватилась за горло, вытаращила глаза, покраснела, попыталась что-то сказать, потом захрипела, рухнула вниз лицом на журнальный столик, несколько раз судорожно дернулась и затихла. Осколки фужера разлетелись во все стороны. Из-под ее головы стало быстро расползаться пятно алой крови. Оно по-хозяйски погрузило в свою пучину и прядь Юлиных светлых волос, и блокнотный листок, лежащий на столе. Растекающаяся лужа сначала окружила бумажную страницу, а потом постепенно, край за краем, основательно впитала ее в себя.

Вся эта сцена была какой-то нереальной, театральной.

Татьяна взвыла. Наташа, к своему ужасу, несколько раз судорожно зевнула.

— Что за шум, а драки нету? — раздался из коридора родной голос Сергея. — Ох, ни фига себе! — присвистнул он, тотчас оценив картину. Мгновенно снял трубку и наконец-то вызвал полицию.

Глава 37

Аня зашла в свою непривычно пустую квартиру. Как же она по ней соскучилась! Нет, у подруги за городом, конечно, здорово, но, во-первых, во дворе слякотная зима, не погуляешь, а во-вторых, все-таки чужой дом. Да и больничный заканчивается, а от Кречетовых добираться до работы далековато.

За городом ее экс-мужья не просто меньше тревожили, а не беспокоили вообще. Она так об этом мечтала! А вот теперь не могла понять, нравится ей это чувство освобождения или нет. Во всяком случае, было непривычно. В доме, в котором всегда толпились люди и звучал смех, было удивительно тихо. Веселовская засунула грязную одежду в корзину для белья и стала возиться с цветами: протирала листья от пыли, рыхлила почву, поливала.

Чтобы не думать о Викторе, она стала размышлять о том, кто мог столкнуть Наташину машину в кювет. Конечно, гаишники, вернее, гибэдэдэшники, наверняка уже выяснили — номер-то джипа Аня им доложила. А с другой стороны — ну и что? Те, которые во внедорожнике, отговорятся. Скажут, что они ни при чем, или взятку сунут. Примеров хватает.

Напали на подругу, скорее всего, из-за ее вчерашних встреч в кафе. А значит, это или Ралдугин, или Такшина. Лихолетова, скорее всего, не имеет к этому отношения — Наташа отдала ей всю компру. Дина Волк погибла, так что, как ни крути, остаются эти двое.

Хотелось бы знать, что известно полиции: наверняка Алексеев опрашивал тех, с кем в последние два дня разговаривали погибшие.

Анна окончила возиться с цветами, кинула в сумку чистый спортивный костюм, пару маек, свитер. И тут ей позвонила Наташа.

— Аня, у меня в салоне сейчас находится психопатка по фамилии Такшина. Она развалилась в моем кресле, пьет мой кофе и жрет мой коньяк. Ноги в грязных ботинках вывалила на стол и лыбится, — заголосила она.

— Держи себя в руках, никаких скандалов. Я сейчас у тебя буду, и ей мало не покажется.

Веселовская раскипятилась, причем