изображает из себя нечто, а сам при этом даже как следует не освоил базовый курс профтехучилища? А вы его освоили – и получилось примерно то, что я и хочу видеть в моей приёмной. А одежду где брали?

– Шила по заказу... Ну, не сама, конечно, обращалась к портнихе... По моделям из «Бурды».

– Отличный немецкий каталог одежды. Жаль, редкая наша дама долистает его до раздела «Деловой стиль». У вас получилось.

Он немного помолчал, потом внимательно посмотрел на девушку.

– Жозефина, я никогда не проводил собеседований с молодыми красавицами, устраивающимися ко мне в секретарши. Мужиков в охранники нанял уже чуть не полсотни, а с дамами... А это совсем другое. Поэтому – как вы отнесётесь, если мы не будем валять дурака и я сразу скажу вам главное? А все формальности, относящиеся до ваших профессиональных обязанностей, отлично расписаны в проекте трудового договора, который вам дал Генеральный.

– Хорошо, Джордж Джорджиевич, давайте про главное.

– Номер раз. Я терпеть не могу принуждение к сексу. На крайний случай можно купить секс за деньги у дам определённой профессии, но это уже коммерческая сделка. Поэтому я вам даю сто процентов гарантии – вы сами будете выбирать границы нашего общения. Только то, что прописано в трудовом договоре, или нечто большее – это будет строго на ваш выбор.

– Неожиданно… – пробормотала Жозефина.

– Ну, мы же договорились, что сейчас обсуждаем главное?

– Да-да, продолжайте.

– Номер два. Если вы согласитесь здесь работать – то вы будете моим секретарём, Жозефина. Ключевое слово – мой. Это значит, что если хоть кто, даже Генеральный, попробует навалить на вас какую-то дополнительную работу или начнёт домогаться – то терпеть и молчать не надо. Вы работаете на меня, и защищать вас от посторонних нападок – одна из моих обязанностей. Так что сразу говорите мне, если кто что посмеет. Хорошо?

– Хорошо.

– Номер три. Деликатный вопрос, Жозефина. Прошу отнестись с пониманием. В моё близкое окружение входят в основном люди, которых я знаю достаточно давно. В том числе женщины, когда-то бывшие моими любовницами. Иногда они тоже здесь бывают. Поэтому я не могу исключать, что они будут смотреть на вас… эээ… как бы это поточнее сформулировать.

– Не стесняйтесь, Джордж Джорджиевич. Для этого уже давно придумали особое слово – секретутка.

– Если бы. В довесок к секретутке ещё идут милейшие чувства, в целом именуемые словом «бывшая».

– Вы тяжело с ними расставались? Ой... Извините, я, кажется…

Он ободряюще улыбнулся.

– Вы задали вполне резонный вопрос, так что я не в претензии. Как бы вам поточнее ответить... Они все – из прошлой жизни, понимаете? Им хочется всё вернуть, а я хочу всё забыть. В общем, Жозефина, я это к чему? Будьте готовы к каким-то мелким уколам, а если уколы будут не мелкие – опять же, не стесняйтесь и сразу сообщайте мне. Я найду способ заставить их вас уважать.

– А разве можно заставить уважать? Можно заставить бояться…

Жозефина замолчала. Нет, этак она точно провалит всё собеседование. Однако исполнительный директор улыбнулся в очередной раз.

– Если вы согласитесь устроиться ко мне секретаршей, я даже знаю, что станет вашим первым служебным поручением. Вы мне поможете написать и отредактировать статью в журнал «Вопросы философии». А пока вы ещё думаете, то номер четыре. Вот как раз об уважении. Рудольф Владиленович, на правах генерального директора, скорее всего, быстро перейдёт с вами на «ты» в одностороннем порядке. Кто-то из старичков (а ко мне периодически заглядывают разные заслуженные старички) – скорее всего, тоже. А у меня – пунктик. Если вы станете моим секретарём – вы будете частью моей команды. Если хотите, одной из моих опор. И поэтому на «ты» мы с вами перейдём только тогда, когда вы сами этого захотите и когда первой скажете мне «ты». Холопов у меня хватает и без вас. Вот это – всё, вроде. Пока. Если ещё что припомню – скажу потом. Вопросы есть?

– Джордж Джорджиевич, я не могу у вас этого не спросить. Как вы ко мне относитесь? Я ведь всё равно вызываю у вас подозрение – подруга Иры…

Он ответил сразу же и на удивление спокойно, как будто речь шла о ценах на селёдку в ближайшем рыбном магазине.

– Насколько я понял, вы – девушка: а) умная и б) порядочная. Порядочность у людей, как правило, проходит довольно быстро, а вот ум они всё же теряют не сразу. Ну и, пожалуй, не для протокола. Шпионы прокурора Заречного в «Беркуте» есть и без вас. Я знаю, кто они, но не трогаю, потому что убери этих – он пришлёт новых. В общем, прямых поводов подозревать вас в подобных делах у меня нет. Да и подруга Ира вам наверняка рассказала, что единственное, чего я не прощаю никогда и никому, – это осознанное предательство. В этой части я подтверждаю прокурорские народные сказки обо мне.

Жозефина невольно откинулась в кресле. Видимо, к ответам на подобные вопросы нельзя быть готовой до конца. Кресло было мягкое и удобное. Если она согласится здесь работать – это будет её кресло.

Хозяин кабинета продолжал сидеть на диванчике и ждать, что ещё скажет или спросит девушка. Потом поинтересовался:

– Жозефина, я вас, кажется, слишком напугал? Я не хотел, не сердитесь. Кофе с печеньками будете? В прошлый раз вам, кажется, понравилось.

– Джордж Джорджиевич, так мне что теперь? Только расписаться в трудовом договоре? Или что-то ещё?

Он рассмеялся.

– Нет-нет, Жозефина, я – исполнительный директор. Мне что сказали – я то и исполняю. Вот пришлют уведомление из отдела кадров о вашем назначении – его тоже буду исполнять. К кадровикам – по коридору прямо, кабинет 206, все вопросы туда.

5

Вечером следующей пятницы она отмечала первую неделю работы в «Беркуте». Одна. На кухне. Пожалуй, этим не стоит делиться даже с Иркой. По крайней мере, пока. Всё произошло слишком быстро. Надо собраться с мыслями и обдумать