– Откуда мне знать? Скажем так, ты встретил женщину, понравившуюся тебе, но, объективно говоря, у тебя нет с ней шансов. Произнеся вслух звуки, связанные с увиденным тобой символом, ты в состоянии заставить все работать на тебя. Она обратит на тебя внимание, ты избавишься от всех сомнений и угрызений совести, а ее муж внезапно решит, что ему срочно надо проведать тетушку где-то в Аргентине. Это не гарантия успеха, – предостерегла она уже без улыбки. – Скорее увеличение шансов. Но и многое зависит от тебя, как и от объекта, на который ты воздействуешь. Учитываются воля, самокритичность, интеллект и даже уровень образования. Короче говоря, каждая официантка будет твоей, а женщина из высоких социальных слоев – не обязательно.

– Это все шутки, – буркнул недовольно Рудницкий. – А я спрашиваю серьезно.

– Я говорила совершенно серьезно, – заверила его девушка. – Но если хочешь еще пример, вот, пожалуйста. Возьмем твою меткость, стреляешь ты как…

– Олаф Арнольдович делает успехи, – дипломатично заметил Матушкин.

– Конечно, – с улыбкой добавил Самарин. – В последний раз он попал в каменицу, а не в здание рядом.

Алхимик кинул на него хмурый взгляд, но не стал возмущаться; до сих пор попасть в цель ему удалось только с расстояния вытянутой руки.

– Слово силы поможет тебе сконцентрироваться на цели и усилит имеющиеся навыки, улучшив твой результат, – сказала Анастасия.

– Навыки?! – фыркнул Самарин. – У него нет никаких навыков. Он вытаскивает оружие, закрывает глаза и стреляет.

– Вообще-то нет! Я…

– Господа! – вмешался адъютант полковника. – Может, вернемся к теме?

– Ну ладно, а что со мной?

Анастасия взяла кружку с молоком, поднесла ко рту, потом с недовольным видом поставила на стол.

– Пустая, – сказала она, после чего бесцеремонно забрала молоко Самарина.

– Бери, пожалуйста! И не за что!

– Ну, ты бы и так не отказал даме, – кинула она рассеянно.

– Ладно, что там с моим словом?

– Это довольно сложно.

– Значит, не завоевать мне официанток? Может, я поменяюсь с Олафом?

– Нет, ты можешь использовать формулы, что лично увидел в библиотеке, – заявила она. – А на то, что тебе не откроется, ты не имеешь влияния. Твое слово означает то же, что и «продлить время», «медлительность», «неподвижность».

– И для чего я могу его использовать?

– Это уже зависит от тебя, формула не изменяется, просто каждый человек использует ее по-своему. Можешь замедлить время или ограничить скорость своего противника. Учитываются намерения. Так или иначе, сейчас результаты не будут слишком эффективными, поскольку требуются годы, чтобы овладеть силой слова.

Самарин тяжело вздохнул, потянулся за сухарем, но сразу же положил на место, только Матушкин мог позволить себе твердую пищу. Остальные вынуждены были довольствоваться едой, не требующей разгрызания.

– И что те маги? – спросил он. – Они тоже тренировались годами? Они спалили живьем десяток парней! Это не похоже было на развлечение новичков.

– Им точно помогали Шептуны, – пояснила Анастасия. – Мы не можем на это рассчитывать.

Полковник скривился, ответ не поднял ему настроение.

– Шептуны тут, Шептуны там, – рявкнул он. – А что делать нам? Я должен обезопасить анклав и найти виновных в смерти дочки Драгунова. А теряю время на изучение какого-то мистического идиотизма!

– Этот, как ты его называешь, мистический идиотизм может когда-нибудь спасти тебе жизнь, – холодно ответила девушка. – А что касается других вопросов, то ты на правильном пути. Мы истребили группу нелицензированных и, безусловно, вражеских магов, и теперь какое-то время в анклаве будет спокойно. А что относительно убийц этой институтки…

– Ну?

– Ты говорил, что тайная полиция подозревает незарегистрированную гильдию магов, этих «Друзей Смерти»?

– Да, но это не точно. И как это связано с тем, что происходит здесь?

– Сколько может быть нелегальных гильдий в Варшаве? – ответила на его вопрос вопросом Анастасия. – Я имею в виду, серьезные, обладающие силой. Поскольку символы на теле Веры Драгуновой наводят на мысль, что это не обычное развлечение или удовлетворение самых извращенных желаний.

– Ты думаешь, что маги, которых мы убили, это «Друзья Смерти»?

– Возможно.

– Возможно? Я не могу играть в гипотезы, требуются доказательства! Серьезные доказательства!

– Все убитые маги имели татуировку, – вмешался Матушкин. – В области сердца. Три буквы: DVN.

– И что из этого следует? – гаркнул со злостью Самарин. – Я никогда не отличался хорошим знанием латинского, но мне кажется, название этой гильдии Amici Mortis. Если бы это были они, то аббревиатура состояла б из букв А и М.

– Необязательно, – возразила девушка. – Если это тайная организация, то они не хотели бы так открыто афишировать название ложи. Ты уверен, что вторая буква V, а не W?

– Без сомнений, – ответил солдат.

– Dominus vitae necisque.

– И что это?

– Владыка жизни и смерти, – перевел алхимик.

– Ну не знаю…

Самарин не выглядел убежденным.

– Есть способ это проверить, – сказала Анастасия.

– Да-а-а-а, и какой?

– Можем подготовить засаду.

– Точно! Если это, конечно, они, тогда точно следят за постами вокруг анклава, и знают, что мы здесь. Даже если они беспокоятся за библиотеки и могут как-то сюда проникать, то не рискнут прийти, пока мы не вернемся в город.

– Тогда вернемся, – предложила Анастасия. – Батурин примет руководство и выведет патруль из анклава, а мы останемся тут, вчетвером. Принимая во внимание потери, никто не заподозрит обман. Поскольку солдаты заберут трупы.

– Интересно как? У нас нет столько носилок, а если бы и были, трудно воевать, одновременно транспортируя тела! Эта идея – абсурд!

Рудницкий стиснул зубы от злости: засада. И что еще придумает Анастасия? Одна надежда, что Самарин отбросит этот идиотский план.

– Не совсем, – сказал Матушкин. – В одной из боковых улиц разведчики обнаружили телегу. Коней, если они тут и были, давно съела местная фауна, но солдаты могут тянуть воз. Хватит четверых парней, попеременно. Тогда большинство смогут воевать. К тому же броневик…

– Нет, – прервала его Анастасия. – Машина должна остаться тут, как наш транспорт и гарантия безопасного возвращения. Мы все в нем поместимся, и даже удастся затолкать в него одного или двух пленных. Ситуация в анклаве нестабильная и может измениться каждую минуту.

– Значит, ты предлагаешь засаду, – отметил полковник.