– Проклятье. Он поверил?

– Он запросил подтверждение у меня, – сказал Эден. – И я подтвердил.

Через сенсорные клетки я заглянул в кабинет Штейнбауэра и увидел, что он сидит за своим столом и хмурится, глядя на ряды станков в пещере. Затем он озабоченно взглянул в сторону Рольфа и встал.

Дрожь волнения Рольфа передалась мне.

– Если он сделает хоть шаг в вашу сторону, я скажу, что оперативная группа получила приказ стрелять на поражение, – сообщил я ему.

– Спасибо, сэр.

Штейнбауэр наклонился над столом и стал что-то торопливо печатать на компьютерной клавиатуре.

– Эй! – донесся протестующий возглас Рольфа.

– В чем дело?

– Компьютерная память исчезает. Черт возьми, он стирает все, что хранилось в системе отдела кибернетики.

Штейнбауэр подхватил небольшой ящичек и вышел из кабинета. Снаружи донесся скрежет тормозов останавливающихся машин.

Красные мигающие огни превратили машинный зал в жутковатый грот с мелькающими тенями. Автоматические тележки внезапно стали останавливаться, порой рассыпая груз. В довершение ко всему сработала сирена тревоги.

Пальцы Рольфа впились в подлокотники кресла. Я сам чувствовал, как напряглись его сухожилия, когда Штейнбауэр прошел за стеклянной стеной мимо его кабинета.

– Эден, в пещере есть какие-то сервиторы-шимпы?

– Нет, шеф Парфитт. Боюсь, что никого. Шум машин их угнетает.

– Проклятье.

А я надеялся послать их наперехват и затеять свалку.

Штейнбауэр прошел до дальней стены пещеры. Сенсорные клетки позволяли увидеть крошечные капельки пота, усыпавшие его лоб. Он открыл ящичек и вынул 45‑й кольт. Как раз тот, что был изготовлен по нашей просьбе.

– Мерзавец, – буркнул я.

Мой джип только еще добрался до дамбы.

– Эден, он изготавливал пули для револьвера?

– Да. Вы сами просили его это сделать для подробной экспертизы.

– Рольф, выбирайтесь оттуда. Быстро. Эден, выводи всех из пещеры, предупреди, чтобы никто не приближался к Штейнбауэру.

Я смотрел, как Штейнбауэр заглядывает в дуло револьвера и снимает его с предохранителя.

– Штейнбауэр?

Ответа не было, хотя он и наклонил голову набок. Он продолжал путь вдоль задней стены.

– Штейнбауэр, это бессмысленно. Нам известно о золоте и капсуле «Дорньер». Бросьте оружие. Вам не удастся скрыться. Ради бога, это же биотоп, здесь негде спрятаться.

Штейнбауэр остановился перед мускульной мембраной, закрывающей проход в стене. Он подбоченился и пристально смотрел на дверь.

– Он дал команду открыться, – сказал Эден. – Но я блокировал ее.

– Куда она ведет?

– К одному из входов в инспекционные тоннели, проходящие через мою систему пищеварения.

Внезапно я увидел эти тоннели, кошмарный лабиринт, обвивающий гигантские органы. Ими была пронизана вся южная оконечность. Штейнбауэр запрокинул голову, удивленно глядя на полиповый потолок. А затем изображение пропало из моего мозга, цветные штрихи разлетелись, словно из перегоревшего голографического экрана.

– Эден, что происходит?

– Я не знаю, шеф Парфитт. Поступление сигнала от сенсорных клеток в задней части пещеры прервалось. Я не могу этого объяснить. Кто-то вмешался в подпрограмму моего восприятия.

– О боже!

Джип остановился у входа в пещеру. Десяток работников киберфабрики неуверенно бродили снаружи. Я набрал код на табло оружейного ящика между передними сиденьями джипа. Крышка поднялась, и я вытащил лазерный карабин Браунинга.

– Всем назад, – приказал я. – Уезжайте с первым же вагоном, я не хочу, чтобы кто-то остался на этом берегу кругового озера.

Через небольшую толпу ко мне протолкался Рольф.

– Вы видели Штейнбауэра? – спросил я.

– Нет. Он не пытался выйти наружу.

Я сердито покосился на вход в пещеру. Он напоминал железнодорожный тоннель, облицованный мрамором. В нем не было дверей, закрыть наглухо пещеру невозможно.

– Эден, сколько здесь входов в инспекционные тоннели?

– Одиннадцать.

– Ого. Ладно, надо эвакуировать всю южную оконечность. Увести людей от озера. Ниберг, оперативной группе рассредоточиться вокруг входов в тоннели. Если Штейнбауэр появится без предупреждения, стрелять немедленно. Бог знает, что он мог спрятать в тоннелях.

– Есть, сэр, – откликнулась Ниберг.

– Рольф, обеспечьте весь состав бронированной защитой и оружием. Я думаю, придется идти в тоннели и выкурить его.

– Уже выполняю, сэр, – мрачно ответил он.

– Шеф Парфитт, – вызвал меня Эден. – Я теряю способность к восприятию в инспекционных тоннелях, ведущих от задней стены киберфабрики.

– Протяженность тоннелей больше восьмидесяти километров, – с ужасом воскликнул Рольф. – Там настоящий трехмерный лабиринт.

– Подходящее место, чтобы спрятаться, – сказал я. – А может, и нет. Если Эден не может определить его местонахождение, Штейнбауэру самому придется ходить кругами.

Я направился к пещере, держа браунинг наготове. По стенам беспорядочно метались красные отблески сигнальных огней. В воздухе стоял сильный запах охлаждающей жидкости.

– Винг-Цит-Чонг?

– Да, Харви, чем я могу вам помочь? Меня проинформировали, что в биотопе действует вооруженная полиция, а теперь Эден говорит, что страдает от мощного сбоя в программе восприятия.

– Мне нужен ваш совет как раз по этому поводу. Уоллес Штейнбауэр изобрел способ вмешаться в работу биотопа. Предположительно, это тот же метод, каким ему удалось обмануть мониторинг шимпа. Вы с Хой Инь еще не нашли какое-то противодействие такому вмешательству?

– Уоллес Штейнбауэр?

– Да, это управляющий отделом кибернетики. Похоже, что это он убил Пенни.

– Понимаю. Подождите, пожалуйста.

Я обогнул ближайший к входу угол и осмотрел протянувшийся впереди длинный проход сборочного зала. В нем застыли автоматические тележки; две успели столкнуться, образовав целую лавину алюминиевых слитков. Штейнбауэра нигде не было видно.

– Эден, ты ощущаешь меня?

– Только через сенсорные клетки вокруг входа, остальная пещера для меня не просматривается.

– Ладно.

Я низко пригнулся и побежал по проходу. Из-за пляшущих красных отблесков было чертовски трудно заметить какое-то движение на полу зала. Как ни странно, но по пути к задней стене фабрики в моем мозгу вертелась только одна мысль: если Пенни Маокавиц убил Штейнбауэр, значит, Хой Инь вне подозрений.

Абсолютно непрофессионально.

– Харви, – обратился ко мне Винг-Цит-Чонг. –