- Быстро возвращаемся в город. Короткой дорогой до перекрёстка, где я оставил попутчика. Помнишь?

- Чего ж не помнить? Сейчас напрямки рванём. Сначала по Куньей, а там уже на Морской бульвар...

- Давай-давай, шевелись.

Лошадь тронулась резво, пошла размеренной рысью. Город встретил нас деревянными хатами и тоскливой голью садов, потом появились дома из обожжённого кирпича. Выползли многоквартирные насупленные уродцы в два-три этажа с шеренгами узких окон. Впрочем, я и не ждал архитектурных излишеств - все они концентрировались на другой стороне реки.

Расплатившись, я отпустил извозчика и огляделся в поисках шустрика. Тот выскочил из ближайшей чайной и постарался принять услужливый вид, но на его физиономии читалась досада. Я его понимал - солнце клонилось к западу, и паренёк надеялся, что я уже не приеду.

- Идём. Вопросов не задавать.

Мы прошли три квартала, повернули налево. В этом районе квартировал связник в последние месяцы перед смертью.

Нужный адрес обнаружился без труда. К одноэтажному дому прилепился крохотный флигель, за которым виднелся сарай для дров. В палисаднике торчало одинокое деревце в окружении бурьяна, истерзанного морозом.

В доме были закрыты ставни, в пристройке - просто задёрнуты занавески. Трубы не дымили ни там, ни там.

- Нету никого, - блеснул логикой мой подручный.

Я молчал, глядя поверх штакетника со следами зелёной краски. Почему пустует флигель, было понятно - связник, арендовавший его, лежал сейчас в порту горсткой пепла. Вопрос, куда исчезли обитатели дома, оставался пока открытым, но был далеко не первостепенным.

- По делам, видать, уехали. Или в гости, - не унимался шустрик.

Я посмотрел на него, и он наконец заткнулся.

Спичка в моих руках вспыхнула с сухим треском. Она горела чисто и ровно, но что-то меня смущало. Я не сразу сообразил - пламя сжирало деревянный черенок чуть быстрее, чем это происходило обычно. Разница была несущественной - кто-то другой, окажись он на моём месте, просто не обратил бы внимания, но я слишком много лет занимаюсь тем, что смотрю на огонь в поисках подсказок.

За оградой ждали сюрпризы.

К счастью, я это предусмотрел.

- Заходи, - скомандовал я подручному.

Он, покосившись на меня с подозрением, толкнул калитку. Мы обогнули флигель - вход в жилые постройки был не с улицы, а с внутреннего двора. На бельевой верёвке болтались задубевшие шерстяные портки.

- Постучись в дом.

Шустрик поднялся на крыльцо, стукнул пару раз - никто не отозвался.

- Подёргай дверь.

- Заперто.

- Хорошо. Теперь во флигель.

Какое-то время он колебался. Видно было, что его так и подмывает задать вопрос, но страх передо мной победил. Костяшками пальцев шустрик побарабанил по дощатой двери.

- Говорю же, нет никого.

- Подёргай.

Он вздохнул и взялся за ручку.

Дверь тихо скрипнула и открылась.

- Входи.

- Может, сначала вы, господин колдун? А то мне чего-то стрёмно...

- Стрёмно будет, если я возьму горящую спичку и засуну тебе в ноздрю. Или ещё в какое-нибудь отверстие.

- Ладно, чего вы сразу? Я ж просто так сказал...

- Не трать моё время.

Шустрик сгорбился, втянул голову в плечи и шагнул за порог.

ГЛАВА 4

Воздух в дверном проёме вздрогнул и заструился - так бывает, если заглянуть в помещение, где жарко топится печь. Но сейчас я не ощутил тепла - наоборот, из флигеля дохнуло таким морозом, что даже улица показалась курортом.

На миг у меня возникло чувство дезориентации. Мир опрокинулся, координатные оси поменялись местами - теперь я смотрел на шустрика не сзади, а сверху. Полутёмный коридорчик за дверью стал вертикальной шахтой, стылым колодцем, в который падал мой несчастный подручный.

Потом во флигеле остановилось время.

Падение прекратилось на полпути - шустрик повис, нелепо раскинув руки, как лягушонок в прозрачном льду. Хотя это был, конечно, не лёд, а нечто гораздо более сложное, реликт из давно забытых времён.

Против такой ловушки даже я оказался бы совершенно бессилен. Вошёл бы первым - и моя миссия завершилась бы досрочно и без фанфар. Но у меня был шустрик - специально на такой случай.

Он сослужил свою службу.

В каком-то смысле ему даже повезло - тот, кто установил капкан, хотел не убить, а лишь обездвижить жертву, чтобы потом устроить допрос. А значит, скоро сюда кто-нибудь явится за добычей.

Восприятие пришло в норму, коридор уже не казался шахтой. В остальном, правда, всё осталось без изменений - шустрик по-прежнему висел между полом и потолком, ожидая решения своей участи.

- Ох, ё...

Я обернулся на голос. С соседнего двора на меня смотрел бородач саженного роста и с плечами молотобойца. Несколько секунд мы стояли молча, разделённые щелястым забором, потом я ткнул пальцем в сторону флигеля и сказал:

- Ты видишь, что там внутри. Знаешь, как это называется?

Бородач не ответил. В его взгляде не было страха - скорее, плохо скрываемая враждебность. Я сказал:

- Если ты не совсем дурак, то не надо играть в молчанку. Спрашиваю ещё раз - знаешь, как это называется?

- Волшба, - угрюмо пробасил он.

- Да, причём в самом пакостном её проявлении. Жить хочешь?

- Ну...

- Хорошо. Где твои соседи? Почему их дом заперт?

- К родне уехали вроде.

Я усмехнулся. Шустрик, только что предлагавший эту незамысловатую версию, попал в точку - лишнее подтверждение тезиса, что не надо умножать сущности. Хозяева же могут благодарить судьбу - Кречет, застав их дома, не стал бы церемониться и терзаться муками совести.

- До меня сюда приходил ещё один чужак. Когда это было?

- Сегодня среди ночи. Не знаю.

- Так "среди ночи" или "не знаю"?

- Калитка скрипнула, сквозь сон слышал. Думал, квартирант ихний.

- Ты, я вижу, не из болтливых. Как тебя звать?

Здоровяк набычился ещё больше, но всё-таки ответил:

- Игнат.

- А жену твою?

- Алевтина.

- Так вот, Игнат. Сейчас вы с Алевтиной запрётесь и до утра не высунете носа во двор, что бы вы ни услышали. Это понятно?

- Да...

- Тогда чего ждёшь?

В последний раз сверкнув на меня глазами, он отошёл, и я остался без зрителей. Другие соседи не смогли бы подглядывать так легко - с их стороны забор был выше и основательней. С улицы двор тем более не просматривался.