Меня это совершенно устраивало.

Прикрыв глаза, я мысленно потянулся к дому. Три очага огня ощущались чётко: в сенях - свеча, в комнате - печь с дровами и лампа. Пламя, почувствовав моё прикосновение, встрепенулось, но я его успокоил, чтобы не привлекать внимания.

Четвёртый очаг ещё не проявился физически - он существовал как предчувствие, как мощный, хоть и чрезвычайно компактный сгусток-потенциал. Это был пороховой заряд, которому очень скоро предстояло воспламениться.

Проще говоря, кто-то готовился выпалить из ружья.

В кого именно, догадаться было нетрудно.

Стрелок, похоже, занял позицию чуть в глубине сеней - ждал, когда небритый откроет дверь и уйдёт с линии огня.

Я, стоя за спиной у Пырея, откинул полу пальто и вытащил из ножен короткий прямой тесак, которым сегодня ещё не пользовался.

Небритый снял дверную цепочку.

Стрелок позади него уже держал палец на спусковом крючке - я этого не видел, но ощутил.

- Валите козла! - заорал Пырей и бросился в сторону.

Но я поломал сценарий.

Мысленный импульс - и порох воспламенился, хотя стрелок ещё не нажал на спуск.

Ружьё громыхнуло, харкнуло пламенем.

Небритый не успел отойти - дробь ударила ему в спину. Он заорал и рухнул на порог, толкнув дверь, которая наконец распахнулась. Вход был свободен.

Я взлетел на крыльцо.

Подстреленный был уже не опасен - я проскочил мимо, не отвлекаясь.

Снайпер-мазила хлопал глазами, уставившись на оружие. На мой рывок он среагировал с опозданием - попытался отмахнуться прикладом, но я легко уклонился. Лезвие тесака вошло стрелку под нижнюю челюсть.

Ещё один бандит, выпрыгнув из комнаты, хотел достать меня кистенём. Гирька просвистела в вершке от моего уха. Я ударил с размаху на встречном шаге - тесак пробил противнику рёбра.

И тут опять вмешался Пырей.

Я не забыл о нём - просто не ожидал, что он сразу кинется следом. Это было моей ошибкой. Пырей сориентировался на удивление быстро - ворвался в сени, схватил верёвку, висевшую на гвозде, и подскочил ко мне сзади.

Верёвка захлестнула мне шею. Ноги у меня подкосились, в глазах потемнело. Я дёрнулся, захрипел, вцепился в петлю, пытаясь её ослабить. Сознание мутилось, я почти перестал что-либо соображать - и инстинктивно потянулся к огню.

Лампа на столе взорвалась, а пламя в печи взревело, выплеснулось наружу. Огромный сполох метнулся по полу, по стенам, по потолку - и накрыл моего противника сверху. Тот вспыхнул как факел и завопил, выпустив верёвку из рук.

Несколько секунд я хватал ртом воздух, потом кое-как поднялся, держась за притолоку. Выругался сквозь зубы - пожар было уже не остановить, он охватил весь дом. Пылали занавески и покрывала, горела деревянная мебель, занялись потолочные перекрытия.

Пырей, захлебнувшись воем, упал и смолк. Я подобрал с пола свой тесак и развернулся, чтобы уйти, но сквозь треск пламени уловил то ли скулёж, то ли плач. Опустил глаза - в комнате у стены сидела полураздетая баба и, прижимая к себе шубейку, таращилась на меня с выражением животного страха.

Я молча ухватил её за предплечье, выволок через сени во двор. Свежий холодный воздух ворвался в лёгкие. Взгляд упёрся в подстреленного бандита - тот, истекая кровью, пытался отползти от крыльца.

Я вышел через калитку на улицу и снова оглянулся на дом. Пожар усиливался с каждой минутой - огонь прорвался сквозь крышу, тянулся языками из окон, плясал на ветру, хохотал и жрал, подвывая от наслаждения.

А вместе с домом сгорал мой план.

Остаться здесь и дождаться Кречета теперь уже не получится.

- Господин колдун, господин колдун! Вы меня, пожалуйста, не убивайте!

Только теперь я сообразил, что до сих пор тащу за собой бабёнку. Платье у неё едва прикрывало задницу, физиономия была размалёвана как у матрёшки с ярмарки, волосы растрепались. Я, очевидно, удостоился встречи с той самой "шалавой местной", о которой упоминал Пырей.

- Оденься, - буркнул я.

Она закивала, напяливая шубейку и лепеча:

- Я никому не скажу! Меня тут, считайте, не было! По гроб жизни буду молчать, вы только в живых оставьте...

- Ты Фроська? Обслуживала этих уродов?

- А? Ну, я так, заходила к ним иногда...

- Кречета знаешь?

- Да, господин колдун! То есть видела пару раз, сам-то он ко мне не особо...

- Ладно, заткнись пока.

Вокруг становилось людно - на улицу выбегали соседи, подтягивались зеваки. Я, снова сцапав бабёнку за руку, быстро зашагал к перекрёстку. Вдалеке послышался звон пожарного колокола.

Через полверсты мне попалась подходящая подворотня. Зайдя туда, я перевёл дыхание и прислушался к своим ощущениям. Переутомления, к счастью, не было - в ходе драки я, несмотря на непредвиденный расход сил, сохранил основной резерв.

Теперь, правда, зверски хотелось есть, и болела пострадавшая шея. Я осторожно потёр её, потом полез за пазуху и проверил, не помялся ли спичечный коробок. Фроська дисциплинированно ждала, клацая зубами от холода.

- Ну, - сказал я ей, - приступай.

Она истолковала мою фразу по-своему - огляделась и нерешительно уточнила:

- Чё, прям здесь?

Мне захотелось постучать этой матрёшке по лбу, чтобы убедиться в наличии деревянного звука, потом стало даже немного смешно. Я спросил:

- Тебя что-то не устраивает?

- Нет-нет, господин колдун! - она принялась расстёгивать мне пальто. - Я вам - всё, что хотите, хоть флейту, хоть по-столичному... Просто подумала - может, в подъезд зайдём, а то холодрыга...

Я взял её за шкирку и встряхнул:

- Дура! Не к этому приступай, а к ответам! Помнишь, о чём я спрашивал?

Несколько секунд Фроська лупала глазами, не понимая, но в конце концов до неё дошло. Она истерически захихикала:

- А, вон вы к чему... А я-то, балда... Ой, мамочки...

- Хватит! - перебил я. - Когда ты видела Кречета?

- Я-то? С неделю вроде...

- Рассказывай.

- Ну, в общем, была у этих, и Манька ещё со мной, овца белобрысая... Потом ночью мне вдруг приспичило, а на дворе ещё, помню, темень кромешная, потому что всё небо в тучах... Ну, взяла свечку, вышла из дому, сделала все дела... Возвращаюсь, а Кречет возле крыльца стоит - видать, только что подъехал, с Пыреем шепчется... Зыркнул на меня так, что я чуть заикаться не начала...

- Дальше что?

- Ничего, глазёнки потупила и в дом прошмыгнула. А Кречет так и не зашёл, укатил опять на извозчике...

- Что он обсуждал с Пыреем?