— Хорошо, — сказала я, в конце концов обретя голос.

Они кивнули, одарив меня ободряющими улыбками.

— Верно, — тест на беременность был крепко зажат в моих руках — Я собираюсь пойти и сделать это сейчас.

— Мы любим тебя, — сказала Мэдди, — Удачи.

— Каким бы ни был результат, мы все уладим, — пообещала Хейзел, — Все будет хорошо.

Ванные комнаты удивительно удобны, как для краткосрочного, так и для долгосрочного пребывания. У тебя есть вода. Удобства, если мочевой пузырь или кишечник потребуют внимания. Можно было даже понежиться в горячей ванне, если захочется.

Но сейчас мне было не до этого.

Я просто сидела на прохладном полу из терракотовой плитки, обхватив руками колени. На краю раковины над моей головой балансировал страшный тест. Однако он не считался, если я отказывалась на него смотреть. Он никак не мог перевернуть мою жизнь с ног на голову, если бы я просто продолжала игнорировать эту чертову штуку. Я была в безопасности. В тихом ужасе, но все же.

— Ты уже готова выйти? — спросила Хейзел через дверь.

— Нет.

— Прошло уже почти два часа.

— Я в порядке, — солгала я.

— Хорошо, — она вздохнула, — Когда будешь готова.

По правде говоря, мой желудок уже давно урчал. Вся замечательная индийская еда просто остывала там, пока я торчала здесь с этой штукой. Кто — то разговаривал в глубине квартиры; я услышала более глубокий голос, чем у Хейзел или Мэдди. Дерьмо. Они вызвали подкрепление. Мне стало интересно, кто это был. Возможно, полицейский из отдела тестов на беременность. Я не могла расслышать, что они говорили, но ничего хорошего.

Костяшки пальцев постучали в дверь.

— Адель?

Я приподнялась, пораженная.

— Пит?

— Ага, — сказал он своим обычным низким, грубым тоном, — Хочешь впустить меня?

Я кивнула в знак согласия, но ответила:

— Нет.

— Хейзел и Мэт…

— Мэдди, — поправила Мэдди.

— Извини, — он прочистил горло, — Хейзел и Мэдди сказали, что ты делаешь тест на беременность? Это немного неожиданно.

— Вы сказали ему? — крикнула я, — Черт возьми, девочки!

— Мне жаль, — сказала Мэдди, — Он увидел коробку на столе.

Это не имело смысла.

— Что? Как? Она здесь, со мной.

Хейзел вздохнула.

— Мы взяли запасные на случай, если у тебя будет положительный результат и нужно будет сделать еще один, чтобы убедиться. Ты и так перепугалась при виде одного; представь, что бы с тобой сделали два.

— Хорошо, — сказал Пит, — Ты действительно думаешь, что беременна?

Я только нахмурилась.

— Почему ты здесь?

— Я пригнал твою машину. Подумал, что она может тебе понадобиться, так как твой гипс должны были снять.

— Ей только сегодня его сняли, — подтвердила Мэдди.

— Отлично, — сказал он, — У меня все равно были кое-какие дела, так что…

Конечно, он был здесь не по какой-то романтической причине типа "умереть без меня". Будь проклято мое глупое сердце за то, что я надеялась на обратное. После всех бесчисленных лекций о том, что я должна отказаться от него, какая — то идиотская часть меня все еще держалась. Должно быть, это просто плохая привычка. Должна быть какая — то реабилитация от неправильных мужчин. Консультации, держание за руку и, может быть, немного пытки водой для таких экстремалов, как я. Все, что нужно, чтобы выкинуть его из головы.

— Выйдешь, пожалуйста? — спросил он.

Я ничего не ответила.

— Ну же, красавица. Я чувствую себя идиотом, разговаривая с тобой через дверь.

— Да, а я чувствую себя идиоткой, сидя на полу в ванной, слишком напуганной, чтобы посмотреть на результаты теста, — сказала я, вытирая слезу, — Но вот мы здесь.

Ничего.

— И не называй меня так.

— Дамы, не могли бы вы оставить нас наедине? — спросил он.

Я услышала шарканье, шепотом угрозу Хейзел отрезать ему член, если он меня расстроит. Потом тишина.

— Ребенок? Черт, — сказал он, голос звучал ближе и ниже, как будто он сел рядом с дверью, — Я не знаю, что сказать.

— Мы не знаем наверняка, что он есть.

— Хм.

— Мы никогда не говорили о детях всерьез. Без особой причины — просто интересно, как бы ты отнесся к тому, чтобы завести одного?

— Честно говоря, мой собственный опыт был настолько дерьмовым, что я не видел веских причин для того, чтобы навязывать это кому-то еще, — сказал он, — К тому же, у меня был не самый лучший пример воспитания. Что, если бы я все испортил?

— Но ты бы этого не сделал. Тебе было бы не все равно. Кроме того, посмотри, как хорошо ты вел себя с ребенком, с которым ты застрял на лето на протяжении всех этих лет. Практически твои лучшие моменты.

Он замолчал на мгновение, потом спросил: — А как насчет тебя? Насчет детей, я имею в виду.

— Конечно, когда-нибудь, может быть. Но не сейчас.

Один из кранов капал. Я никогда не думала, что они могут быть такими громкими. Крошечный звук отдавался эхом в маленькой комнате и казался громом.

— Что ты собираешься делать, если окажешься беременной, Адель?

— Не знаю, — Я закрыла голову руками, зажмурив глаза, — Я просто… Я не знаю.

Молчание.

— Правда в том, что дело, которое у меня есть в городе — это ты, — сказал он, — Я приехал, потому что скучал по тебе.

Я нахмурилась в недоумении.

— После того, как ты уехала, ну… Я был зол на тебя некоторое время из-за дерева.

— Это была не моя вина.

— Этого бы не случилось, если бы ты не лазила по деревьям посреди ночи, как сумасшедшая, — сказал он, — Ты понимаешь, что люди обычно не занимаются такими вещами. Ты ведь понимаешь это, да?

Я закатила глаза. Изысканный и превосходный жест, который он не понял, благодаря стене из дерева, стоящей между нами.

Молчание.

— Я поздно приняла таблетку, когда была в отпуске, — призналась я, просто чтобы выговориться, — Я приняла ее, как только вспомнила. Думала, что все будет хорошо. Но если я беременна, это моя вина.

— Почти уверен, что для зачатия понадобились бы двое, — сказал он, — Я мог бы использовать с тобой презервативы, но не хотел. Никогда не делал этого раньше, но мне слишком понравилось быть в тебе без защиты.

Мне нечего было сказать.

— Ты уже посмотрела на него? — спросил он, голос стал мягче.