Ему мой ответ явно не понравился. Если он и дальше продолжит копать в эту сторону, то едва ли не открыто будет нарушать мое право на родовые тайны, как аристократа. И плевать тут, что я Ливен. Я все еще был аристократом, дворянином и учеником Имперской академии «Куб».

Значит, я сумел хоть отчасти, но заблокировать тому направление по обвинению в хранении тайн. А значит, осталось еще как-то отплеваться от террористов, что в моем случае было ой как непросто.

Как бы я, наоборот, не приблизил его к нужным ему доводам и умозаключениям.

Глаза на поверхности шлема моргнули, а оперативник продолжил.

— Значит вы, так или иначе, признае... — но не успел он договорить, как дверь в нашу небольшую комнатку для допроса слетела с петель и влетела на полной скорости в стену, едва не задев самого оперативника.

— Какого дьявола здесь происходит?!

Мы с Леонидом ошарашенно посмотрели на новое лицо. Кажется, мы призвали что-то похуже обсуждаемых ранее монстров...

Глава 20

Кристина Рубцова одновременно и завораживала, и приводила в трепет. Едва растрепанные волосы, сейчас постриженные спереди под каре и с заумной косой, идущей от виска, белоснежная рубашка, которая подчеркивала узкие плечики и объёмную грудь, а также приталенные джинсы.

Если бы не наскоро накинутый на плечи пиджак, то я бы подумал, что молодую женщину едва ли не вырвали с ее похода по модным бутикам, или...

— Почему, стоит мне взять столь желанный и заслуженный мною выходной, как в «Кубе» начинает происходить какой-то дурдом? — прошипела женщина, сосредоточив своё внимание на оперативнике.

Ага, значит, не показалось...

— Будьте любезны конкретизировать причину вашего недовольства, — не дрогнул и мускулом мужчина, продолжая восседать на стуле.

— Кто позволил проводить полноценный допрос одного из моих студентов, без моего на то разрешения? — стрельнула молниями из глаз Рубцова, на что мужчина неожиданно замолк.

Оп-па на? Значит, не так уж моя ситуация и плоха, как я думал?

— У меня приказ свыше, — заявил Стрельников, отчего я невольно нахмурился. Ведь никому не понравится осознание того факта, что под тебя намеренно стали копать не из-за самодеятельности определённого сотрудника, а уже кого-то из «ВЭБ». Значит, мои худшие подозрения про особо ретивых и убежденных в ведомстве внутренней безопасности оправдались.

— Кто отдал приказ? Имя, — сощурила глазки преподавательница.

— Я не могу разглашать подобного уровня информацию... — попробовал уйти от ответа оперативник. Хотя, казалось бы, с чего бы это ему так делать?

— Вы получили разрешение от директрисы? — скрестила женщина руки под грудью.

Мужчина промолчал, чем с головой выдал себя. Видать, интриги, что плетутся между администрацией «Куба» и пешками «ВЭБ» более ожесточённые, чем я мог себе даже представить.

— Значит, мы на этом закончили. Господин Марк, пройдёмте ко мне в кабинет, — указала мне подбородком Кристина на дверь.

— Мы еще не закончили, — возразил оперативник.

— Нет, вы закончили. Не забывайте, что любые процедуры с вашей стороны касательно вмешательства в работу академии необходимо подтверждать у педсовета, а также у Виктории Громовой лично. В противном случае, любой сотрудник «Куба» имеет полное право не подчиниться, — произнесла женщина, когда я уже оказался по ее правое плечо, с интересом рассматривая Стрельникова.

Глаза на его шлеме обратились в две линии, что явно отображало его недовольство и нежелание следовать словам женщины, однако, регламент уже был не на его стороне, а потому дальнейшее сопротивление станет провоцированием конфликта между структурами.

— Что же, пусть так. Начальство будет проинформировано о ваших словах, госпожа Рубцова. Господин Ливен, было приятно иметь с вами дело. Надеюсь, мы еще встретимся, — склонил голову мужчина, поднявшись со стула и попрощавшись с нами.

Значит, он принял свое поражение сегодня, решив таким нехитрым образом ретироваться и переложить нависший надо мной вопрос в верхнюю инстанцию, не желая совершать поспешных поступков, идя поперек планов своего «начальства».

Умно, чего уж тут сказать.

— Не могу сказать того же. Хотелось бы верить, что это наша последняя встреча, — ответил я оперативнику.

— Очень навряд ли, господин Марк, — покачал головой мужчина.

— На этом мы откланяемся. Впредь, прошу, занимайтесь СВОЕЙ работой, оперативник, — напоследок бросила Кристина, позволив мне первым выйти в коридор, через двух моих недавних конвоиров, что удостоили наш дуэт только безразличным взглядом, — Идём.

Последние слова уже были обращены ко мне, и я послушно последовал за преподавательницей, параллельно с тем размышляя над тем, что вообще только что произошло.

А вырисовывалась презабавная картина.

На «Куб» совершено нападение, к делу привлекают «ВЭБ» и его оперативников, что снуют тут и там в поисках зацепок, проводя опросы персонала и студентов, но с личного уведомления директрисы.

И всё бы ничего, но кто-то в этом ведомстве явно теперь видел во мне источник проблем или же вознамерился, воспользовавшись ситуацией, свести старые счеты.

Очередной отголосок Гражданской или что-то иное? Так или иначе, становилось очевидно, что от спецслужб добра можно теперь и не ждать, или ожидать в том или ином поступке двойное дно.

Проколись я сейчас или вызови еще больше подозрений, то на меня действительно могли повесить обвинение в сотрудничестве с террористами. И, сомневаюсь, что даже Громова спасла бы меня в таком случае.

Однако, и сбросить на меня всех собак «ВЭБ» просто так не способен, что говорит о том, что они не так уж и всесильны, как могло показаться со стороны.

Мне только требовалось действовать более аккуратно и не попадаться на мелочах и тогда, в теории, меня нельзя будет вырвать из-под опеки директрисы некоторое время. Другой вопрос, что делать, когда я выпущусь из академии?

Смогу ли я тогда уже сдержать нападки «ВЭБ», которые могут и не прекратиться, а лишь выждать необходимый им момент?

В сознании всплыл образ Алисы Романовой. Хватит ли даже ее влияния, чтобы остановить посягательство кого-то из верхов «ВЭБ» в сторону меня и моего рода.

С такими перспективами хочешь или не