Однако издеваться над собой тоже не хотелось. Ведь Женя — персона неприкосновенная. Он будет ходить вокруг нее, изнемогать, давиться слюнями, а она… оставаться неприкосновенной.

Дело даже не в беременности. Рубен повысил свой уровень осведомленности по этому вопросу. Оказывается, женщины в положении могут активно заниматься сексом, даже хотят его — особенно во втором триместре.

Но каким образом ему склонить Женю к отношениям, Рубен до сих пор не имел ни малейшего понятия. Ведь и раньше пробовал за ней ухаживать, разве что на ушах не плясал. А попроси она, и сплясал бы! Плевать, что это физически невозможно.

Впрочем, теперь-то он понял, что Женя нужна ему не для короткого секс-марафона, а в постоянное пользование. С ней, и только с ней, он с удовольствием попробовал бы настоящие отношения. Чтобы с продолжением! Не только секс, но и всё остальное, что там прилагается: совместные завтраки, выходные, пикники на природе, поездки, общие планы. С ней он жаждал это всё пережить — очень уж стала дорога.

Эх, для себя всё решил, а вот до нее не донес. Может быть, предложи он ей классические отношения, Женя взглянула бы на него по-другому? Вон, уже даже по телефону мило щебетала.

То, что отец ребенка Влад, сильно напрягало Рубена — факт. Но…

Еще недавно он вообще был убежденным холостяком, к тому же чайлдфри. Он не хотел жениться и заводить детей. Но коль уж ребенок был, точнее будет, какая разница, чей он? Рубену плевать на биологическое продолжение своего рода.

Чужой пацан, конечно, не вызовет у него никаких теплых чувств. Но и свой вряд ли вызвал бы. Нет в нем нужного гена, никогда не хотелось нянчить на коленях слюнявого спиногрыза. Так что какая разница, свой или чужой?

Отец, например, никогда не скрывал, что Рубен не вызывал в нем никаких эмоций. Ему было глубоко параллельно, где сын и что с ним. Главное — чтобы не доставлял проблем. Единственное условие, при котором Булатов-младший получал всё, что хотел.

А мать…

А что мать? Она сбежала с богатым американцем, когда Рубену было два года. Не нравилось ей в России, видите ли. И он ее не осуждал: слышал много рассказов о том, что в девяностые на родине попросту опасались жить. Вот и усвистала, а сына бросила. Видимо, с довеском не брали. Он бы тоже уехал.

Отец рассказывал, что она была поэтессой. Маринэ Булатова, Саркисян в девичестве. Всё, что осталось у Рубена в памяти, — ее имя. В общем-то, может, и хорошо, что сбежала. Чему бы она научила Рубена? Как складывать рифмы? А без нее он получил массу гораздо более полезных навыков.

Вот няня Евлампия его любила, да. Со слезами на глазах уезжала из дома, когда Рубен повзрослел, а значит, ее услуги больше не требовались. Но ей за любовь хорошо платили, так что…

Одним словом, не все созданы, чтобы быть любящими родителями. И признать это — банальная честность перед самим собой. Рубен признал.

Что в ребенке может быть такого, чтобы его любили? Чем заслужил?

Вот Женя да, в ней масса всего, что можно любить. А писающе-какающе-кричащее создание с интеллектом инфузории-туфельки… Рубен пас.

Нет, он, конечно, постарается замаскировать перед Женей эту свою «ненормальность», как она это наверняка воспримет. Он позаботится о ребенке настолько, насколько это будет нужно. Что там может понадобиться? Деньги? Да легко, сколько угодно. А в награду получит ее, самую прекрасную в мире женщину. Само ее наличие в его жизни с лихвой компенсирует неудобства.

Ну и что, что генофонд паршивый. Мальцу ведь не обязательно знать, кто его биологический папаша, а Женя сможет вырастить из него нормального человека — в этом Рубен не сомневался. В ней много любви, открытости, доброты… в ней всего много.

С чего он решил, что ребенок — такая уж проблема? В конце концов, не прокормит, что ли? Легко прокормит. И примет, ничего в этом такого сложного. Отдал кричавший сверток на попечение профессионалу и наслаждайся общением с мамочкой.

Может быть, позже, когда ребенок вырастет и с ним можно будет вести диалог, у Рубена и проснется какая-то симпатия. А даже если не проснется… Он же без такой симпатии как-то вырос, верно?

Осталась малость — заполучить Женю.

«В конце-то концов, она живой человек, как-нибудь найду подход!» — решил он и выдохнул.

Теперь, когда он мог себе позволить наблюдать за ней, так сказать, в непосредственной близости, очаровать ее будет не так уж сложно. Верно?

Он поедет во Францию и попытается снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Недолго музыка играла…» — качала Женя головой, разглядывая список дел, которые предстояло провернуть всего за неделю.

Считала себя неплохим организатором, но такого размаха мероприятие ей предстоял организовать впервые.

Семьдесят гостей! И каких…

Когда Женя получила список, чуть не поседела под краской. Хотя, может, и поседела. Партнеры Рубена по бизнесу из Москвы, Санкт-Петербурга, Пекина, русские и французские друзья, парочка актеров, три певицы и даже здешний мэр.

К счастью, секретарь Рубена, милая девочка Анжела, помогла ей с приглашениями. В течение дня они были доставлены адресатам, и на Женю посыпались ответы с согласием.

Гости, конечно, поместятся в огромной двухэтажной вилле. Можно разместить людей в гостиной, на террасе первого этажа, а также воспользоваться просторнейшей столовой и, конечно же, широким двором, который выходил прямо на пляж. Некоторых приехавших из заграницы надлежало поселить в гостевых спальнях, для других она забронировала места в отеле неподалеку.

Однако это еще не всё! Замечательные сливки общества надо не только разместить, но еще и накормить, напоить, развлечь, и чтобы со вкусом. Задачка не из простых.

Женя очень боялась ударить в грязь лицом. Впрочем, она быстро нашла общий язык с секретарем Рубена, которую тот уполномочил помогать во всем. И получила контакт местного организатора мероприятий, услугами которого уже пользовались. С ним дело пошло в разы быстрее. Оказалось даже, что в Аржелес-сюр-Мер давно ждали подобного мероприятия, а о прошлых вечеринках на вилле ходили настоящие легенды.

Сегодня Жене предстояло продегустировать десерты, решить вопрос с основным блюдом, заказать фейерверки.