Угадай, что за спонсор! Это Принцесса Д-надия из королевства Призмы! Я люблю её!

Я потряс головой. Ориентация ещё не полностью вернулась. Внизу, под нами, Монго-На-Час осторожно тянул набедренную повязку Бода-Боды, стараясь стащить его с наэлектризованных путей. А нам следовало торопиться. Подойдёт следующий поезд, врежется в хвост этого, и тогда не исключено, что эти два вагона окажутся совершенно расплющенными. К тому же в любом из подходящих поездов могут оказаться новые Боды-Боды. Меньше всего я нуждался в очередной драке с дрянью из этой породы.

– Д-надия? И кто это?

Пончик посмотрела на меня с негодованием.

– Карл, возможно, она сейчас смотрит трансляцию. Попроси у неё прощения!

– Принцесса Д-надия из королевства Призмы, прошу меня простить. Так кто же она всё-таки?

Пончик вздохнула.

– Ты сидел рядом с ней на шоу Китайского Потрошителя. Она саккафианка. Из расы саков. Да что с тобой, Карл?

Я, оказывается, не забыл. Было-то это всего несколько дней назад. Существо со щупальцами вокруг лица. Тогда нам сказали, что её страна, планета, звёздная система, да мало ли что – небольшая, но могущественная. Принцесса Д-надия славится своей откровенностью и, похоже, посвящает всё своё время кочевьям с одного шоу на другое.

Я вспомнил, как она пробовала схватить мою виртуальную руку. Когда империя Черепов непреднамеренно убила Манасу (мозгом которой на самом деле управлял паразит из корпорации «Валтай»), желая уничтожить нас, Д-надия страшно расстроилась.

Итак… Нашими спонсорами оказались две партии, представители которых присутствовали тогда у Потрошителя.

– А у тебя кто? – поинтересовалась Пончик.

– Корпорация «Валтай».

Карл: «Об этих ни слова вслух. „Борант“ с ними на ножах. Это они стараются подгрести под себя систему „Боранта“. Из-за этого и шоу началось тогда, когда началось».

Пончик: «ЕСЛИ ОНИ С „БОРАНТОМ“ ВРАГИ, ТО ПОЧЕМУ „БОРАНТ“ ПОЗВОЛИЛ ИМ СТАТЬ ТВОИМИ СПОНСОРАМИ?»

Карл: «Возможно, у „Боранта“ не было выбора».

Пончик: «ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТЫ ПОЛУЧИШЬ ЧТО-ТО РЕАЛЬНО ХОРОШЕЕ?»

Карл: «Я не знаю. Хотел бы надеяться. Возможно, это означает нечто противоположное. Это может означать, что теперь „Борант“ постарается убить меня быстрее. Но за нас тот факт, что пока мы приносим им хорошую прибыль. Нам нужно убедить их, что живые мы стоим дороже, чем мёртвые».

Меньше всего я хотел бы участвовать в межгалактической игре в роли пешки. У меня и так хватало проблем.

– Ты слышал, что говорили о рекламной поддержке от наших спонсоров? – спросила Пончик. – Я надеюсь, у Принцессы Д-надии много разной рекламы. Нет ничего мерзее, чем когда всё крутят и крутят одно и то же объявление. Когда ты уходил и оставлял телевизор на стариковском канале, мне приходилось целыми днями смотреть «Мэтлока»[58], и в каждой рекламной паузе было одно и то же: «Я-упал-не-мог-подняться».

– Когда мы спустимся на пятый этаж, у нас будет другой спонсор. На шестом – опять новый. Так что давай думать о том, как пройти дальше с этого этажа, тогда твоим фанатам разнообразие будет обеспечено.

– Я подумала: надо бы дать фанатам имя. Например, свита Принцессы – как тебе?

Я хмыкнул.

– А если дырки от Пончика?

– Не груби, Карл.

Под нами взорвался один из врéменных Монго: он случайно прикоснулся к листу металла, соединённому с третьим рельсом. Второй авто-Монго зарычал, потянул Боду-Боду сильнее и прислонил труп к стене туннеля. Тогда я отправил тело в лут, получил четыреста девяносто восемь золотых и три предмета: Ключ машиниста охровой линии, бутыль Повышающего градус магического восстановителя волос и карту местности.

Едва я получил карту, как она заполнила мой интерфейс, причём не так, как это бывало обычно. На интерфейсе высветились не ближайшие окрестности, а полная схема охровой линии – со всеми станциями и текущим местонахождением поездов.

– Ух-ху! – воскликнул я, настроив масштаб карты и принявшись за её изучение. Линия открывалась на станции одиннадцать и заканчивалась на четыреста тридцать пятой. – Вот это карта так карта. Тут на порядок больше, чем нам доставалось до сих пор.

Вся эта железнодорожная линия представляла собой волнистую черту. Движение поездов на ней продолжалось. В поездах нам были видны все точки, как белые (кондукторы, машинисты), так и красные (Дзикининки – упыри-гули и другие монстры). Я так и не увидел голубых точек – наших товарищей-обходчиков. Последний поезд, прошедший через станцию сто сорок девять, тот, который я пометил косым крестом, по всей видимости, продолжал свой путь по свободной колее. И приближался к станции номер сто шестьдесят. За тем поездом, который мы сокрушили, образовалась пробка.

Если и существовала «команда перехвата», об отправке которой говорил Бода-Бода, никаких её признаков я не видел.

Зато на путях наблюдалось кое-что не совсем обыкновенное. Так как сто пятьдесят первая станция была пересадочная, то после неё, на сто пятьдесят второй, были монстры. На путях возле этой, как и у сто пятьдесят третьей, и у сто пятьдесят четвёртой. Монстры – прямо на путях. Я видел, как один моб – некая штука под названием Сука-утка – ударился об электрифицированный рельс и обратился косым крестом. В ту же минуту появились и другие монстры.

Они спрыгивают на пути и движутся пешком к станции сто пятьдесят пять.

Поезда перестали подъезжать, и их больше никто не ждал. Теперь перемещение чудищ должно было существенно замедлиться. Не одна миля отделяла каждую станцию от соседней. За нашими спинами тоже должна была вот-вот начаться движуха. Красные точки монстров двигались позади нас между пострадавшими вагонами, хотя мне показалось, что у них не было шансов перебраться через обломки поездов. Тем же, кто шёл впереди нас, предстоял отнюдь не близкий путь. Расстояния между станциями были большими, в особенности впереди нас.

Первые станции располагались значительно ближе, от одной до другой дойти можно было без труда. Так, станции с одиннадцатой по семьдесят вторую разделяли расстояния примерно в один городской квартал. Такое расстояние мы смогли бы пройти за несколько часов, если бы нас ничто не задержало. Это было полезно узнать. Для сравнения: трёхсотую станцию отделяли от триста первой сорок или пятьдесят миль.

Поднявшись по лестнице, мы нашли наверху Катю; она сидела на земле и беззвучно плакала. К ней вернулся её нормальный облик. Левой рукой она массировала правую. Я заметил, что она поднялась на двадцать четвёртый уровень. Я сам оставался на двадцать девятом.

– Вы в порядке? – спросил я, приблизившись к ней.

Она указала кивком на лежавшую рядом с ней груду металла. Это был кусок панциря, сброшенный Бода-Бодой, когда Катя кинулась защищать меня.

Она подняла правую руку, которая выглядела здоровой, неповреждённой. Но вдруг ладонь на моих глазах изменилась: исчезли четыре пальца.

– Он