А тем временем жизнь неслась вперед и требовала от футбольных законодателей новых уточнений, и они произошли. В 1903-м году было введено понятие «пассивный офсайд»: не мешал, не влиял, — значит, правила не нарушал. Просто рядом впереди бежал, проявляя пассивность. Отныне так разрешалось.

В 1907 году офсайд стал фиксироваться только на чужой половине поля. Зашивались лайнсмены, фиксируя офсайды по всему полю, а они ведь тоже люди. При этом игра постоянно останавливалась, что возмущало разум болельщиков.

В 1921 году отменили офсайд при вбрасывании аута. Мелочь, а тоже ведь в пользу динамики игры — вбрасывание аута могло теперь стать началом быстрой атаки на ворота. Короткий миг полной свободы перемещений. С другой стороны — своеобразная дань истории, — эпохе, когда все были в игре, обходясь без офсайдов.

Все эти нововведения, собственно, и должны были оживить игру, сделать ее более динамичной, зрелищной и результативной…

Но не тут-то было.

Ловушка

Начало XX века принесло миру ряд важнейших инноваций: Эрнест Резерфорд расщепляет атом, а североирландский защитник Билл Маккрэкен, игравший с 1904 по 1924 год за «Ньюкасл» и выигравший три чемпионских титула с одним Кубком в придачу, расщепил часть своего серого вещества и придумал офсайдную ловушку, или так называемый искусственный офсайд.

По его сигналу все игроки команды выдвигались вперед, и соперник оказывался в офсайде. Все, кроме вратаря и последнего защитника, который при этом оставался сзади (ведь, согласно действовавшим правилам, офсайд фиксировался по двум защитникам и вратарю) и встречал нападающего, если тому вдруг удавалось избежать офсайда. Грамотно и со вкусом нашел Маккрэкен лазейку в правилах!

Из креативной искры защитника Билла возгорелось пламя офсайдовых ловушек по всей империи. Болельщики считали уже не количество голов — их было неприлично мало, — а количество положений «вне игры». Нормой стало сорок офсайдов за матч, а уважающие себя защитники норму перевыполняли с избытком («футбол, — говорили в те годы болельщики, — это игра в мяч ногами, которая заканчивается со счетом 0–0, при этом команды соревнуются в количестве искусственных офсайдов»). Особенно преуспели в этой футбольной забаве сам автор ловушки и его партнер по обороне Фрэнк Хадспет. Футболисты, приезжавшие на север Англии, шутили: «Как только мы, выйдя из поезда на перрон в Ньюкасле, слышим свисток сотрудника вокзала, нам кажется, что мы уже в офсайде»…

Но долго эта оборонительная вакханалия продолжаться не могла — чаша терпения широких народных масс переполнялась…

Второе рождение

И переполнилась. В 1925 году в Советском Союзе осудили Троцкого и начали строить социализм в одной отдельно взятой стране. Ну а в Англии местная Футбольная Ассоциация, осознав революционную ситуацию, приняла, возможно, самую радикальную поправку к футбольным правилам в XX веке. И касалась она, конечно же, главного регулятора: положения «вне игры».

Отныне игрок считался в офсайде, если перед ним и воротами соперника находилось менее трех игроков противоположной команды. Включая кипера, разумеется.

Скорбный труд английских футбольных законотворцев не пропал зря. Тяжкие оковы оборонительной тактики пали — если до принятия радикальной поправки, в сезоне 1924–1925, игроками Футбольной Лиги было забито 4700 голов, то в следующем сезоне футболисты за то же количество матчей, но с новым правилом офсайда, заколотили в сетку уже 6373 мяча. Рост производительности футбольного труда налицо! В сезоне 1926–1927 Джордж Кэмзелл, выступавший за «Мидлсбро», установил рекорд результативности, забив 59 мячей. А в следующем сезоне его результат перекрыл удивительный — невысокий, но постоянно забивавший головой — футболист Дикси Дин, главная легенда «Эвертона», забивший на один мяч больше (и этот рекорд — в 60 голов — держится до сих пор; выступая в Первом дивизионе Дикси Дин забил 310 голов в 362 матчах — это третий результат в истории; выступая за сборную Англии — забил 18 голов в 16 играх!).

Теперь, делая искусственный офсайд, можно было нарваться на крупную неприятность. Футбол стал приятнее, привлекательнее на вид, можно сказать — родился заново!

На зверя и ловец бежит. Именно в это время — а ничего случайного в мире не происходит — в лондонский «Арсенал» приходит великий английский тренер Герберт Чепмэн и оттягивает одного полузащитника в центр обороны, получая новую тактическую схему — «дубль-вэ». «Арсенал» становится сильнейшим клубом 30-х годов, а схемой «дубль-вэ» заразились не только в Европе, но и на далекой Амазонке, где, как известно, много диких обезьян. Пошла, поехала великолепная футбольная бразилиада…

Впрочем, вечную футбольную феерию изобрести невозможно — и в середине 60-х годов XX века на поле вернулась хорошо забытая старая офсайдная ловушка — в условиях действующих правил «вне игры». Особенно преуспели в этом оборонительном упражнении бельгийцы. Опять игра становилась оборонительной и монотонной (несмотря на отдельные всплески тотального футбола).

Что делать? Ясное дело — корректировать правило офсайда.

Офсайд, спаси нас от скуки!

В 1990 году — после скучнейшего Чемпионата мира, в котором впервые финал выиграла команда, забившая всего один гол, а проигравшие вообще мячей не забили, — футбольные законотворцы опубликовали изменение к правилам: теперь футболист не считался в офсайде, если он находился на одной линии с предпоследним игроком защищающейся команды.

Это была одна из двух радикальных поправок в футбольных правилах за 75 последних лет XX века. Пробуксовывавший футбол опять встрепенулся, а тут и XXI век подошел с невиданными техническими инновациями. И уж конечно новое мобильно-сетевое время отметилось очередными поправками к правилу — регулятору футбола.

Первое уточнение офсайда носило анатомический характер. Не успел начаться нынешний век, как футбольные законодатели разъяснили, что нападающий находится в офсайде только в том случае, если за линией предпоследнего игрока обороняющейся команды оказалась часть его тела, которой можно бить по мячу.

Это означало, что теперь можно смело размахивать руками на бегу. Делать вратарю «козу», показывать устрашающий кулак. Руки футболистов стали свободными от офсайдов!

Но еще более существенным стало очередное уточнение пассивного офсайда. Теперь, например, если мяч отскочил от защитника или вратаря игроку, находящемуся в положении «вне игры», игра будет остановлена. А вот если защитник сам ошибся, отдав пас нападающему в офсайде — то игру можно продолжать.

Судья должен отличать отскок от паса, пассивного от активного. Имеющий глаза да видит. Имеющий свисток да имеет много глаз.

Еще одно дополнение к трактовке офсайда учитывало недостаток воспитания игроков, а именно — привычку отдельных товарищей уходить не попрощавшись. Надоело,