когда он лез мне в голову. Как раз ее я старался вообразить, чтобы он повелся. Но не вышло. Еще бы — ведь просто представлял по куцему описанию. Теперь-то она передо мной воочию. Если что, смогу вызвать нужный образ. Как же надеюсь, что не придется…

Следы разложения на площадке… Остались после страшного обряда, видимо. Что же там гнило — отходы… производства? Части, не вошедшие в сборку?

Неважно. Главное — мы сейчас там, где и появилось чудовище. Где безвестный подонок-живодер срастил в единое целое кита, гигантского скорпиона и девушку. Вот почему невозможный монстр сейчас, не моргая, пялится на эту дьявольскую схему. Аккуратно, педантично выведенную на поверхности затвердевшего песка.

Надеюсь, этот ублюдок здесь же и подох. Понятия не имею, что стало причиной гибели эльфов на пляже, но оно уж точно связано с прошедшим ритуалом. Жаль только, что колдун никак не мог действовать в одиночку. И кто-то продолжает клепать гнусную погань…

И где-то достает сырье для этого. Вряд ли ему просто сдают ненужных гуманоидов на переработку. Теперь-то яснее ясного, почему длинноухие мерзавцы столь неистово желали узнать, кто и как создал мою спутницу. Методы эльфов я, разумеется, одобрить никак не мог. Особенно потому, что они коснулись меня лично. Да еще как коснулись! Врагу бы не пожелал… Хотя нет, сейчас бы уже пожелал. Но вот мотивы их понятны и просты. Я сам покрываюсь ледяной испариной от мысли, что такое можно сотворить с разумным существом. Наверное, смерть и то лучше. Никто не заслуживает подобного… Или почти никто.

Солнце совсем утонуло в жирной пучине, остался торчать лишь пучок тусклых лучей. Сумрак, истерически молчащий голый пляж, одинокая тварь, угрюмо нависшая над своей колыбелью — и эшафотом… Все это вместе давило неимоверно, еще и припекал растревоженный ожог. Взгляд бездумно скользнул по плавным линиям колдовского чертежа. Зацепился за движение — и вправду, губительный фактор тут угасал. По платформе ползла раковина размером с апельсин. Даже в таком месте сами по себе они не шляются. Значит, и нам с тварью тут пока ничего не грозит.

Раковина остановилась, потом сместилась коротким рывком, и я понял, что в ней сидит вовсе не моллюск, а рак-отшельник. Он было поволок свою обитель в направлении, откуда звучал молчаливый крик, но резко передумал и припустил обратно.

В прежней жизни я их видел только по телевизору и на фотках. Но больше заинтересовало меня не ракообразное, а один из символов, нанесенных на площадку. Что-то такое полузнакомое… Похож на покореженную снежинку. Сдвинувшись, отшельник как раз открыл его для обзора. Я присел на корточки, чтобы пристально рассмотреть. Но так и не удалось вспомнить, где я мог натолкнуться на нечто подобное. Да и черт с ним.

Вставая, покачнулся и обеими руками оперся о платформу. В это мгновение показалось, что вся моя кровь перетекла в кисти и пытается вырваться оттуда. На секунду зрение пропало, как будто заволокло непроглядной мглой и руки, и небо, и схему, и рака этого. Даже испугаться не успел. Позвоночник словно прострелило молнией — от шеи до поясницы, подступила тошнота, а перед глазами закружились серебряные искорки — как если смотреть на мелкий снег против солнца. Мириады искр сложились в спирали-галактики. И потом мир вокруг словно протаял, обнажая свою основу. Предметы сделались серо-желтыми и почти прозрачными, лишь одно яркое пятно светилось прямо передо мной. Я потянулся к нему — и не рукой, которой не мог пошевелить. А чем еще?.. Без разницы, главное — что оно очутилось рядом. И потом я нырнул прямо в него. Не хотел — так само получилось. Противиться непонятному притяжению было сложно. Да и зачем?

Зато, окунувшись в пятно, понял, чем оно являлось. Тельце рака-отшельника, вот что это такое было. Закрученное спиралью, с клешнями и ходильными ногами. Глаза — как бусины на стебельках. Я увидел разом все клетки этого рака, каждую — до самых мелких деталей, а еще другие — явно растительные, с крупными вакуолями. Вторые тянулись к первым, пытались смешаться с ними. А мое сознание погружалось в этот биологический микромир все глубже. Звездочки примитивных нейронов со вспышками импульсов между ними, тугие волокна мускульной ткани, столбики эпителия… Зеленые горошинки в бесцветных бочонках… Уже стали видны хромосомы в ядрах клеток. Я ощутил, что меня — разум, личность, душу или еще черт знает что — влечет туда слишком сильно, как в черную дыру. И волевым усилием выдернул себя в реальность.

Так, вот небо с блеклым серпом луны, вот пляж… Вернулся. Что это было? Что я видел? Слишком уж детально и красочно для галлюцинаций! Бесплотный крик таки начал вредить мозгу?..

Еще и желобки на площадке налились оранжевым сиянием, будто в них сгустились последние лучи заходящего светила. И теперь быстро затухали. Пространство в центре злодейского чертежа расплылось, потеряло фокус. Прищурился — оно пришло в норму. Нет, не совсем! Там что-то шелохнулось, а ведь только что было пусто.

Со вскриком я отодрал руки от площадки. Чертовщина какая-то. Рака-отшельника передо мной не было. Он, кажется, переместился туда. Когда только успел? Пока меня штырило? Они вроде не настолько реактивные… Загадочный приступ длился всего ничего, небо еще довольно светлое.

Что-то явно не так. Ткани именно этого животного я сейчас исследовал… внутренним взором. Лучше, чем под любым микроскопом! Не мог я так четко представить каждую мелочь… Многие миллионы мелочей. Как еще голова не лопнула.

Вздохнув, я опять залез на платформу чернокнижника. Подошел к раковине, которая уже никуда не ползла. Членистоногое в ней вяло перебирало конечностями и, вероятно, готовилось отдать концы.

Я поднял его, держа двумя пальцами панцирь моллюска и не прикасаясь к самому отшельнику. Ноги, тело, даже глазные стебельки рака обросли нитями, похожими на побеги мха или водоросли. Цвет сейчас не определить, темно… Однако я отчетливо помню, как созерцал клетки растения параллельно с тканями животного. И как они стремились к слиянию с теми… Вот и совместились. Естественно, рак, нашпигованный зеленью, — это скорее экзотическое блюдо, чем жизнеспособный организм.

Короткая агония закончилась, ноги и клешни, покрытые мшистым пухом, затихли и обвисли. Мерзостная схема продолжала работать даже спустя много лет. Они многоразовые? Почему раньше отшельник тут спокойно отирался? А теперь болтается мертвым в своей раковине, похожий на комок тины. И внутри у него то же самое. Что запустило процесс, летальный для бедолаги?

Причем именно в тот момент, когда мои руки коснулись песчаного монолита… Ими я уже однажды сотворил невероятное — обрушил