Эми хотела протестовать, но ей не дали, заглушив возмущение сладким упоительным поцелуем. Стас подхватил её на руки, как пушинку, и, расправив крылья, поднялся в воздух.

— Нам надо закончить дела здесь, чтобы мы могли всерьёз заняться миром тиан, — отрываясь от губ Эми, сказал Стас. — Обещаю тебя не запирать дома. Днём можешь делать всё, что хочешь, но ночью ты только моя.

— В нашем мире нет дня и ночи, — вздохнула Эми.

— Всё будет, — хитро прищурившись, отозвался Стас и полетел в сторону академии.

Они приземлились на террасу как раз во время завтрака. Стас опустил Эми на ноги, и они подошли к беседке.

Там сидели хмурые Борус, Леона, Вертина со Снором и, неожиданно, Тревор. Они ели молча, время от времени кидая друг на друга недовольные взгляды. Дракон периодически поглядывал на часы и куда-то вдаль, к морю, будто ожидая чего-то.

При появлении Эми и Стаса его брови поползли вверх, выдавая высшую степень удивления.

— Стас, мы же в истинной форме? Они же не могут нас видеть, — цепляясь за руку Стаса робко спросила Эми.

— Видимо, это побочный эффект нашей особой связи и большого количества Ти. Они определённо нас видят, — ухмыльнулся Стас.

— Эстас? — удивлённо выронил вилку Тревор. — Ты… кто?

— Как выяснилось, я тиан, — засмеялся Стас. — Если тебе будет проще — ангел. Ты же всегда замечал мой ангельский характер?

— А может, ты нас разыгрываешь? Иллюзию наложил? — Тревор, откинувшись на стуле, сформировал и пустил рассеивающее заклинание.

Ничего не изменилось, крылья остались на месте, а лицо Тревора вытянулось.

— А я чувствовала… Так все легенды правдивы, — ахнула Леона и пробормотала она фразу из старой сказки. — Когда в начале года ангел спасёт золотоволосую возлюбленную, наступят светлые времена.

Борус порывисто встал и подошёл к Стасу и склонил голову.

— В сказаниях моей семьи есть история о драконе, который не спас ангела. Тот грот… Его построили мои предки как напоминание об этом и о том, что нужно смотреть глубже в душу людям, — угрюмо сказал он, сжимая кулаки.

— Но вы же подписали договор, когда поняли, что всё совсем не так? — Стас будто даже был выше, величественней дракона. — Считайте, что этим вы искупили вину ваших предков и спасли сразу двух ангелов.

Борус обнял подошедшую к нему Леону и кивнул:

— Только из-за Леоны. Она оказалась более прозорливой, нежели я.

Эми улыбнулась истинной дракона. Леона, наверное, была единственной, кто с самого начала верил и поддерживал отношения Стаса и Эми. Леона положила руку на грудь своего мужа и сказала:

— В ваших глазах с самого начала горели озорные огоньки. И если сперва они сталкивались и спорили, то потом их магнитом тянуло друг к другу, даже когда вы сами были против, — Леона улыбнулась. — А что? У истинных драконов есть свои секреты.

Эми удивлённо смотрела на неё. Так она предполагала всё с самого начала? Тиана смутилась и опустила глаза в пол.

— Вертина, — внезапно Стас обратился к дочери Боруса.

Она отчего-то старалась сидеть тихо и быть незаметной. Но после того, как её позвал Стас, на неё все обратили внимание, и ей пришлось поднять глаза.

— Может, всё же расскажешь всем правду? — голос Стаса звучал без нажима, но не оставлял шанса ослушаться.

Вертина поджала губы и нервно теребила салфетку. Все пристально смотрели на неё и ждали ответа.

— Я не хочу за Снора замуж, — вскочив, выдавила она из себя. — Отец, посмотри на вас. Вы всю жизнь как приклеенные друг к другу. И влюблённые. А я?

— Но ты же уверяла, что без памяти влюблена в Снора, — похоже, для Боруса это был день откровений. — Иначе бы и вопросов не было.

— Ты сам мне его подсунул! “Смотри какой прекрасный защитник!” Вот я пыталась себя заставить себя так же считать, — всхлипнула Вертина. — А любовь? Где она? Нет её!

— Так ты это сделала специально, чтобы только за него не выходить? — опешил Тревор.

— Ничего она не сделала, Тревор, — вступил в разговор Стас. — Она сама не знала, насколько права и насколько заигралась.

Вертина шокировано перевела взгляд на Стаса.

— Ребёнок будет, но не от Тревора, как ты пыталась всех убедить, — он внимательно пригляделся к ней. — Это будет замечательный маленький оборот с толикой драконьей магии. Крепкий, здоровый. Снор, воспитай его достойно.

По щекам Вертины катились слёзы. Эми было её жаль, но жизнь — это ценность, а не игрушка. И дочери Боруса нужно было рано или поздно это понять. Рыжий поднялся, встал рядом со своей невестой и коротко кивнул.

— Так я зря сюда вообще прилетал?! — воскликнул Тревор, вытер руки салфеткой и небрежно откинул её в сторону. — И терпел вот это всё. Всего вам доброго, я в ковен.

— Стой, — в спокойном голосе Стаса появились угрожающие нотки. — У тебя два месяца, чтобы пересмотреть взгляды на жизнь. Считай это испытательным сроком.

— И кто мне это говорит? Мой младший братик? — Тревор осклабился, поднял руку и выпустил атакующее заклинание в Стаса.

Но оно даже не долетело: одним лёгким движением Стас рассеял его.

— Сейчас говорит тот, кто вместо тебя заботился все эти годы о ковене, — в глазах Стаса появился угрожающий синий огонь. — В то время как ты развлекался. Наши люди, почти семья, достойны лучшего.

Тревор снова дёрнулся, но его схватил и удержал Снор.

— Мы с Тревором пойдём обсудим варианты дальнейшего сотрудничества, — с нажимом сказал Борус, намекая, что найдёт способ переубедить Тревора, и подал знак рыжему, чтобы он вывел мага с террасы. — Думаю, за два месяца мы сможем найти общий язык и способы поднять ковен.

Мужчины ушли, а Леона подошла к Вертине и обняла её. Девушка уткнулась в плечо матери и разрыдалась. Эми видела боль в глазах Леоны. Возможно, она частично винила себя в том, до чего докатилась жизнь Вертины. Но матери могут лишь подсказать, но не заставить. Каждый выбирает свой путь.

Леона кивнула Стасу и Эми и тоже увела Вертину с террасы. Всем было о чём поговорить и подумать.

— Как она теперь будет? — прошептала тиана, глядя на своего мужа.

— Она будет хорошей матерью, Эми, — с грустной улыбкой ответил Стас. — Вряд ли станет любящей женой, но ради сына будет оберегать семейный покой. Вот увидишь. Ты, кстати, тоже.

— Что? — Эми застыла, глядя широко распахнутыми глазами на Стаса.

Он лукаво прищурился и положил руку на её живот.

— Прекрасная тианочка, с такими же глазами, как у её мамы. Можешь уже начинать думать о том, как мы её назовём, — Стас крепко обнял