Славянским языкам имя «Шварн» далеко не чуждо: svarny (чеш., слц.) – ладный, пригожий, красивый; szwarny (пол.) – красивый, пышущий здоровьем (из чешского); шварний (укр.) – прыткий, резвый (из польского). Как видим, первоисточник этого слова для славян – чешский язык. Но князя с таким именем чешская история не знает.

А. Ф. Литвина и Ф. Б. Успенский попытались это противоречие снять. Чтобы объяснить «превращение» воеводы Шварна в «князя чешского», исследователи выстроили умозрительную конструкцию, основанную на сомнительных сведениях Никоновской летописи, будто у воеводы Шварна был племянник, носивший то же имя[376]. Вкратце их гипотеза такова: некий чех обосновался в Южной Руси, женившись на сестре знатного дружинника Шварна, в честь которого и назвал затем своего сына. У Шварна-младшего родились впоследствии три дочери, ставшие женами русских князей. Чтобы «улучшить» родословную княгинь, знатность рода Шварнов была со временем сильно преувеличена – вплоть до королевского достоинства. Впрочем, всерьез к изложенной реконструкции событий не относятся даже сами ее авторы: «Разумеется, мы не можем настаивать не только на том, что дело происходило вышеописанным образом в действительности, но даже и на том, что именно так представлял себе ход событий составитель Никоновского свода»[377].

Более убедительной представляется версия, что отцом Марии был некий ясский князь по имени Сварн. Согласные «с» и «ш» в индоевропейских языках чередуются: ср. свейский – шведский, Schwein (нем.) – свинья, шкло (бел.) – стекло и т. п. Кстати, «Хроніка литовська й жмойтська» называет Шварна Даниловича ровно так: Сварн. Восточным славянам это имя, вероятно, стало известно еще в начале I тысячелетия – от породнившихся с ними соседей, ираноязычных алан. Этимология слова «сварн» прозрачна: на санскрите, литературном языке древних индоиранцев (ариев), swarn значит «золотой». (Имя Swarn и сегодня распространено в Индии.) Сложнее объяснить, почему Шварн, отец Марии, назван чешским князем. Любопытное толкование предложила культуролог Т. В. Дадианова: одно из владений средневековой Алании, «Зихию называли по-другому Кубанской Чехией (см. исследование П. Буткова, опубликованное в 1825 году в журнале “Северный архив”, СПб., № 4. С. 329)… Мария Шварновна была из Зихии – Кубанской Чехии…»[378].

В надежде получить более подробную информацию обратимся к указанному источнику. Русский историк, действительный член Петербургской академии наук П. Г. Бутков (1775–1857) в своей статье «О браках князей русских с грузинками и ясынями, в XII веке» пишет буквально следующее: «.Ясы Кавказскіе и Донскіе, бывъ издревле Христіане, еще и 1453 года составляли Епархію, зависимую отъ Патріаршества Цареградскаго. Свѣтильникъ Вѣры Евангельской угасъ в Осетіи, в Зихіи или въ Кубанской Чехіи, въ Апхазіи и другихъ странахъ Кавказа, съ паденіем Имперіи Восточной»[379]. Увы, автор не объясняет происхождение топонима «Кубанская Чехия». Попробуем понять, как земля, на 1800 верст отстоящая от собственно Чехии, могла получить подобное имя.

Зихи (по-грузински – джики) – древнее племенное объединение северо-западного Кавказа. Потомками зихов и смешавшихся с ними касогов являются адыги, известные в прежние века под именем черкесов. Течет зихская кровь и в жилах абхазов: недаром одна из этнотеррито-риальных групп этого народа носит название «джихи». Средневековые зихи селились по соседству с аланами, на восточном побережье Черного моря, и практически одновременно с ними приняли христианство. «Массовое крещение алан и зихов приходится на конец IX в., – отмечает историк архитектуры С. Д. Сулименко, ссылаясь на «Историю страны алван» Мовсеса Калантакваци[380]. – С IX в. упоминаются в византийской хронистике Аланская и Зихская епархии Константинопольской Патриархии… В Х в. в политико-экономическом отношении сильно укрепляется Алания, и Аланская епархия становится митрополией»[381].

Примечательно, что властителя Алании официальный Константинополь титулует с этих пор уже не архонтом (правителем), но эксусиократором (обладателем власти). Аналогом может служить титул великого князя на Руси. Многие авторы, как древние, так и современные, говорят об «аланских царях», однако нужно помнить, что владетели Алании, как и великие князья киевские, – «это еще не самодержавные монархи, а государи, правившие в согласии с элитой своих обществ»[382].

Со второй половины XI в. начинается процесс децентрализации власти в Алании, и к началу XIII в. она распадается на ряд враждующих владений. Печальное свидетельство аланских междоусобиц оставил католический миссионер, монах-доминиканец Юлиан, побывавший в Алании в 1237 г.: «Сколько там селений, столько вождей, и ни один из них не имеет подчиненного отношения к другому. Там постоянно идет война вождя против вождя, села против села»[383].

Во второй половине XII столетия процесс феодальной раздробленности в Алании не зашел еще так далеко, но страна уже была разделена на несколько областей. Можно предположить, что зихским властителем в это время стал один из наследников аланской правящей династии – князь-алдар «царской крови» по имени или прозвищу Сварн («Золотой»).

В ряде кавказских языков слова, начинающиеся на «з» или «дж», имеют диалектные варианты на «ч». Так что название области «Зихия/ Джихия», где предположительно правил род Сварна, отца Марии, могло быть воспринято русскими в ином орфоэпическом варианте: «Чихия», или более привычном: «Чехия». Видимо, так лежавшая за Кубанью Зихия стала «Кубанской Чехией», а Сварн, князь Зихский, превратился в Шварна Чешского.

Уместно отметить, что Зихия располагалась как раз вдоль пути из Эгейского моря на Дон и Волгу, а далее – во Владимир на Клязьме. На севере с землями зихов граничили владения Тмутаракани, где до конца XI столетия правили русские князья. В начале XII в. эта область под давлением половцев утратила непосредственную связь с Русью и отошла к Византии, но какие-то контакты с прежней метрополией могли сохраняться. Если бы Всеволод, отплыв из Фессалоники, выбрал именно этот маршрут, причем с заходом в Тмутаракань или более южную гавань, он мог бы еще в 1168 г. познакомиться и обручиться с будущей супругой – разумеется, при условии, что она действительно жила на Кубани. В 1168 г. Всеволоду исполнилось 14 лет. Для женитьбы, не продиктованной особыми (как правило, политическими) причинами, возраст не самый лучший, но вполне подходящий для брачного сговора. Вот только сведений о том, что из Фессалоники Всеволод последовал во Владимир, нет. Зато известно, что зимой 1168/69 г. он обосновался во владениях своего брата Глеба; вместе с ним и другими родственниками и союзниками Андрея Боголюбского выступил в поход на Киев; затем несколько лет оставался в Южной Руси, вовлеченный в перипетии борьбы за киевский трон. И только в 1174 г., получив известие о зверском убийстве Андрея Юрьевича, поспешил с братом Михалком и племянниками Ростиславичами, Мстиславом и Ярополком, в Суздальскую землю – в надежде занять отобранный у него в малолетстве стол. Если же Всеволод направлялся из Византии не в Северо-Восточную, а в Южную Русь, то самым удобным для него являлся путь по Днепру, что исключало заход в «Кубанскую Чехию». Где же встретился младший Юрьевич с будущей своей женой?