впиваются в меня. Я не могу больше ни секунды выдержать, как она смотрит на меня. Желание сорвать с нее эту чертову футболку и показать ей, что я хочу с ней сделать, становится нестерпимым.

Прежде чем исполнить свое желание, я направляюсь к комоду, чтобы переодеться из рабочей одежды. Повернувшись к ней спиной, я начинаю расстегивать манжеты, затем пуговицы на рубашке, прежде чем снять ее.

Ее глаза… Я знаю, что они смотрят на меня. Мой член тоже знает об этом — он пульсирует от желания получить ее рот, ее киску, почувствовать, как эта женщина освобождается и произносит мое имя, пока она испытывает каждую унцию удовольствия, которое я позволяю ей получить.

Мышцы моей спины напрягаются, когда я опускаю пальцы к поясу и с тяжелым лязгом сдергиваю ремень. Я стягиваю брюки с бедер и снимаю боксеры.

Я улавливаю ее вздох, и это заставляет меня повернуться, чтобы посмотреть на нее. Я тут же жалею об этом, потому что эти глаза — большие, карие глаза — полны того же вожделения, которое течет в моей крови.

Ее приоткрытый рот дрожит, взгляд переходит с моих суженных глаз на мой полностью эрегированный член. Ее взгляд становится шире. И рот тоже. Мгновенно я представляю, как наполняю этот рот своим вкусом.

Ее тяжелое дыхание дразнит меня, а кончики пальцев касаются ключиц. Она опускает глаза, как будто ей неприятно смотреть на меня.

— Я твой муж, голубка, — говорю я хрипловатым голосом, медленно шагая к ней, желая, чтобы каждый сантиметр расстояния между нами испарился.

Я хочу ее так, как никогда не хотел ни одного человека в своей жизни.

— Не стесняйся меня. — Я делаю еще один шаг. — Ты можешь посмотреть. — Мои шаги становятся все ближе. — Ты можешь прикоснуться. Я весь твой, Элси.

Ее нижняя губа исчезает между зубами, когда она осмеливается взглянуть мне в глаза, пока я обнажен перед ней. Совсем, совсем голый, и телом, и сердцем.

— Тебе нравится смотреть на меня?

— Да, — признается она шепотом.

— Мне тоже нравится смотреть на тебя. — Мои пальцы достигают ее плеча, спускаются вниз по руке, и ее кожа покрывается мурашками.

Ее свободная рука неуверенно тянется к моему члену, но затем она отдергивает ее, словно боясь.

— Прикоснись ко мне, жена. Я хочу, чтобы ты это сделала.

Она поднимает брови и смотрит на меня, и эти невинные глаза… они меня убивают. Я держу руки по бокам, ожидая и желая…

И вот ее рука обхватывает головку моего члена.

— Бляять… вот так, голубка. Погладь меня.

Она крепко сжимает пальцы, не в силах сомкнуть их вокруг меня.

— Ты такой большой, — вздыхает она.

Я хихикаю со стоном, когда она снова гладит меня.

— Если ты пытаешься сделать меня тверже, то тебе это удается.

Она крепче сжимает меня в кулак, медленно поднимая руку вверх, как бы проверяя меня на ощупь.

Я шиплю, откидывая голову назад.

— Ты не знаешь, что ты делаешь со мной. То, как мое тело хочет тебя. Это демонически. Я бы разорвал тебя на куски.

Мой пульс бешено бьется, когда я встречаюсь с ней взглядом, и из нее вырывается стон, ее бедра трутся друг о друга.

С рычанием моя сдержанность раскалывается пополам. И через мгновение моя рука опускается на ее затылок, затягивает в волосы, оттягивая голову назад.

— Ты ведь тоже хочешь меня, не так ли?

Из ее идеальных губ вырывается вздох. Ее рука, все еще крепко обхватывающая мой член, сводит меня с ума от голода, от такой жажды, что я готов отдать душу, чтобы обладать ею.

— У тебя мокро между бедер, голубка? Ты хочешь, чтобы твой муж снял боль?

— Я…

Ее глаза нервно метаются между мной и полом, и она убирает руку с моего стояка. Я уже скучаю по нему.

— Что такое? — Я пристально смотрю на нее. — Скажи мне, что тебе нужно, и я сделаю так, чтобы это произошло. Я хочу услышать, как ты это скажешь.

Ее зубы вгрызаются в губу, которую я хочу съесть.

— Я… — Ее внимание переключается вниз. — Я не думаю, что готова спать с тобой.

— Все в порядке, — успокаиваю я ее, сохраняя непринужденный тон, даже когда каждая часть меня отвергает эту идею. Но главное — это она. — У нас есть год, чтобы все решить.

Я крепко сжимаю ее подбородок, привлекая ее взгляд к себе.

— Ты хочешь, чтобы я позаботился о тебе? Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

Я готов умереть тысячей смертей, лишь бы увидеть, как она снова распадается на части.

— Это кажется несправедливым… — Она застенчиво смотрит на меня, уголок ее рта приподнят. — …видя, какой ты твердый.

Я одариваю ее злобной ухмылкой.

— У меня есть способы позаботиться об этом.

Она вскидывает брови, и я готов поклясться, что в ее чертах появился намек на ревность. Неужели она думает, что я имел в виду другую женщину? Я внутренне смеюсь.

Хорошо. Мне нравится знать, что она находит идею о том, что я трахаюсь с кем-то, кто не является ею, такой же отталкивающей, как и я.

— Не другая женщина, голубка. — Я прижимаю ее щеку к своей ладони. — У меня есть руки, и я уже не в первый раз использую их, думая о тебе.

Ее глаза увеличиваются.

— Именно так. — Я хихикаю. — Это было нелегко, видеть тебя здесь. Ты — сюрприз в моей жизни во всех смыслах.

Я придвигаюсь ближе, чтобы поцеловать ее в лоб. Мое дыхание становится рваным, а вторая ладонь скользит по ее заднице.

— Ты прекрасная женщина. И отрицать мое желание обладать тобой было бы глупо.

Она с трудом вдыхает воздух, и ее лицо внезапно становится серьезным. Схватив меня за запястье, она тянет мою руку к теплому пространству между ее бедер.

Она задыхается, глядя на меня с непреодолимой уязвимостью.

— Что теперь, голубка?

Пристально глядя на меня, она толкает мои пальцы к своему обнаженному ядру.

— Прикоснись ко мне. — Она сглатывает, вздымая грудь. — Я… Я…

Смущение прошивает ее щеки, окрашивая их в розово-розовый оттенок.

— Эй… — Я обнимаю ее за шею. — Не стесняйся. Здесь нет стыда. Только не со мной.

Она кивает и пытается опустить глаза, но я не даю ей этого сделать, удерживая ее взгляд на себе, дергая ее за волосы.

— Мне еще никогда не было так хорошо, так живо с мужчиной, — наконец говорит она. — И я… я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, Майкл. Грубо.

Ее губы дрожат, словно она хочет сказать что-то еще.

— Все, что тебе