Пять лет назад я имела разговор профессором Амадео по поводу того, как стоит уйти от всех проблем разом:

— Так ты хочешь изменить ауру и… И что дальше? Думаешь, этот фокус тебе чем-нибудь поможет? Вивьен, они — боги. Один другого хлеще, — высказал свое мнение по поводу моего плана Амадео.

— Да, да. Но, профессор, — протянула я в ответ: — не думаешь же ты, что, составляя свой план, я не пролистала перед этим нужную и весьма полезную литературу. И там я прочла о довольно любопытном заклинании и ритуале, что проводится перед ним.

Гробовая тишина стала мне ответом. Подняв голову и посмотрев в глаза мужчине, я прочитала в них категорическое «нет».

— Амадео, — твёрдо и упрямо произнесла я, все так же глядя ему в глаза. — У меня нет выбора, понимаешь?

— Ты умрешь, это ты понимаешь? Никому не суждено за одну ночь выучить язык древних. Никому, слышишь? — хмуро ответил он и неожиданно даже для самого себя протянул руку, ласково косаясь моей. — Это верная смерть. Я не могу пойти на это. К тому же манускрипт утерян.

— Он не потерян, а спрятан, и ты знаешь где. Видел, — перебила я.

— А как об этом узнала ты? — переспросил он, потом поняв, что прокололся, позвал официанта и заказал кофе, покрепче. — Значит так, в этом я не буду принимать участие. Нет.

— Будешь, я видела, — выдала я.

— На какой промежуток времени твое заклинание «Взгляд в будущее» действует? День? Два? — не впечатлился моими познаниями «оракул в каком-то там поколении».

Хм, как будто я это не знала. Или знала? Мне такая в свое время интересная книженция попала в руки. Ладно, ладно. Припоминаю, что эти самые загребущие ручки её и прихватили у приемного отца. Ничего, спустя три бессонных ночи вернула в исключительно первозданном виде. Тот и не заметил.

Так вот. Заклинание «…у вас будет возможность увидеть сутки, но в будущем. Вы живете понедельником, но уже знаете все о вторнике, так что имеете возможность корректировать ваше завтра».

Не густо.

— День. Заклинание позволяет видеть один день, — ответила я.

Амадео посмотрел на меня, долго так. Потом хмыкнул и спросил:

— А усиление на сколько?

— Плюс три дня. Итого четыре дня, — улыбка появилась у меня на губах. Я. Сама. Намагичила! Да еще и с усилением получилось.

— И смерти ты своей не видела? — переспросил мужчина и стал пытливо вглядываться в мои глаза.

Я уж было хотела соврать, но выдала всё как на духу.

— Бал и белая пелена, Амадео. Ничего не видно.

— Значит, ничего конкретного ты не видела, как и я. А меня может не пустить лишь…

— «Само провидение. Даже Судьба не властна над оракулом…» — процитировала я одну книгу.

Но Амадео больше не улыбался. Хмуро сдвинув брови, локтями упершись в стол, он смотрел на меня.

— Вивьен, это всё не игрушки. Тот древний манускрипт… Всех его свойств никто доселе не изучил, а ты… — настоятельским голосом начал было он, потом устало выдохнул. — Дурочка. Но ты же не успокоишься и сама пойдешь на это?

— А мне терять то нечего, — просто ответила я.

***

Ну вот. Из-за того заклинания я потеряла пять лет жизни Вивьен, с другой же стороны — всё-таки отсрочила свою судьбу, проучилась в Академии Военного ремесла и… все же я молодец. По случайности, правда, это произошло, но не бывает худа без добра. Пять лет, целых пять лет я жила в роли парня.

«— Ты симпотная баба, ток с яйцами» — сказал однажды магистр по военному делу.

Черт, насколько он оказался прав.

Только сейчас, вспоминая себя в роли Алана, я поняла, что и тогда оставалась собой. Упрямой, наивной и, несмотря ни на какие преграды, упорной в достижении своих целей. И чем больше меня били на арене, тем сильнее я становилась, закаляя волю и выдержку. Печально, но я благодарна сему уроку. Теперь лишь смерть сможет поставить меня на колени. Пока сердце в груди бьется — не сдамся и не позволю всяким там пророчествам рушить свою жизнь. Обломается Ровейн.

— Как ты очутилась здесь и где пропадала пять лет? — прервал мои мысленные диалоги ушастый. Теперь-то я его вспомнила. Это именно он толкнул меня на Амадео во время бала. Этот эльф… Удачно для меня он наклонился ближе ко мне.

Не сдержав порыв проучить ушастого гада, я проворно ухватила его за накрахмаленный воротник рубашки и потянула на себя. Не ожидая с моей стороны такого маневра, эльф упал коленями на пол, а я, приблизив к его ошарашенной физиономии лицо, прошептала, глядя одногруппнику в глаза:

— Я и есть «выскочка» Алан, Дрейк, — задорно улыбнулась, выставляя напоказ все 32 зуба и не прерывая зрительного контакта. — Ну что, съел? Тебя побеждала на протяжении четырех лет де-ву-ш-ка.

— Ты — Алан? Как такое возможно? — ошалело переспросил полу эльф.

— А вот так вышло… — про свой косяк не хотела говорить.

— Неверно произнесла заклинание, — отойдя от удивления, ответил Дрейк и быстро поцеловал. А после оттолкнулся от кровати, встал и отошел. — Это за… Компенсация.

Я уже говорила, что не люблю эльфов? Так вот, полу эльфов не люблю еще сильнее. Ушастый гад.

— Ты слышала об Акваторе? — отвернувшись от меня, спросил парень.

— Что ты хочешь сказать? — переспросила я.

Что о нем я могла слышать необычного? Ну, дал ему Ровейн прикурить. Несколько раз. Адским огнем. Хм, единственным видом магии, что способна изувечить бога в этом мире. И все… Разошлись наверное, что ж еще.

— А то, что после избиения Ровейном Акватора заперли…

— Только не говори, что…

— В темнице, где столетия отбывал заточение Ровейн, ага, — закончил Дрейк свой монолог, а я… Мне вдруг стало жаль Акватора.

Я была в той… тюрьме. Уж лучше смерть, нежели те стены и вечный мрак.

— И? Ну же, заканчивай свою мысль. Не просто так ты это начал.

— Спасти Акватора могут лишь два человека на земле: Ровейн и ты, Вивьен. Понятное дело, что бог мертвых туда не сунется, так как может там и остаться. Потому остаешься ты, невеста Ровейна.

— Ни за что! — рыкнула я. — Да пусть он там сгниет, мне то что. Он убил моего друга!

— Хм… А не об Алеке Бриджертоне сейчас идет речь? — задумчиво и почти лениво протянул Дрейк, и я мгновенно утратила свой пыл, почувствовав неладное.

— От… Откуда ты…

— Значит я прав, — и, непонятно почему, злорадно так улыбнулся. — Что б ты знала, Вивьен, Алек и есть Акватор! Один человек, то есть бог и два лица. Одно настоящее, а второе — личина.

От прозвучавшей информации я бессильно опустилась на кровать. Если бы стояла, упала бы от услышанного. Алек — это личина Акватора?

— Не… Не… Не верю! Не может такого быть, — шептала я.