Сапего стоял не живой, не мертвый. Он уже решил к кому обратиться, чтобы убить безчестного Веселовского. Такого не прощают. Пусть и понимал Ян, что заказчиков нужно искать, вероятно, из более знатных родов, но до тех не дотянуться. Пока не дотянуться.

— Ясновельможный пан, есть ли что тебе еще сказать? — спросил маршалок Веселовский. — Нет? Садись, прошу тебя! Нам пора обсудить воззвание к королю и избрать делегацию, которая пойдет к Сигизмунду.

Сапего то зеленел, то бледнел, то подсчитывал сколько его род может выставить воинов, если положить на карту все. И вот с этими воинами… Он еще не отдал дары от русского царя, продав которые, можно набрать еще три тысячи наемников. Но эти воины не будут отправлены на войну. Сапего ужаснулся, когда понял, что возжелал поражения своей стране, которую так любит. И это желание возникло потому, что он хотел ослабления и осуждения всех тех, кто сегодня так громко кричит о войне.

Через три дня король подписал с Сеймом новый «пакта конвета». Такое случилось впервые, когда соглашение переписывается во время правления одного монарха. Польский король, француз Генрих Валуа, всего два года не правил, а, скорее, охотился в польских землях, но оставил после себя столько вольностей для шляхты, что теперь всем польским королям хлебать полной чашей.

В Швецию сразу же отправился Кшиштоф Радзивилл Сиротка, который только что вернулся оттуда и снова в обратный путь. Теперь только война с Россией и польские магнаты, взявшие на себя львиную долю расходов, направили своих людей в империю для найма воинов.

Через месяц Веселовскому, после ужина, стало плохо, скоро пошла пена изо рта и маршалок судьбоносного польского Сейма, скончался.

Глава 9

Глава 9

Москва

19 декабря 1609 года

Перед Рождеством в Москву съезжаются многие люди со всей европейской части страны, как и иностранные гости. Несмотря на то, что прочно установились морозы, по ощущениям до минус десяти градусов, обывателей на столичных улицах было много. Много радостного народа, не смущенного, верящего в завтрашний день.

Начиналась Московская Рождественская ярмарка, объявленная еще год назад. В город привезли свои товары многие купцы, ведь при скоплении людей и торговля идет более активнее. Газета «Правда» была вынуждена выйти отдельным номером. Многие купцы, как и ремесленники, решили опубликовать рекламу своей лавки, или отдельного товара. Доход с такого издания составил почти двести сотен рублей, что не могло не радовать.

Можно ли говорить, что Москва превращалась в город контрастов? Слышалась и английская речь и немецкая, итальянцы курлыкали. То там, то сям нерусские слова звучали, не слишком громко, чтобы не вызвать недовольство москвичей. Так же в пол голоса славили Аллаха, персидские купцы понимали, что православные стоят за свою веру и не будут морды бить за инакомыслие, если эти мысли звучат не громче собственных, православных. Мелькали и чернявые, даже рыжие, люди, которые, несмотря на холод, покрывали голову маленькой тряпочкой, кипой, у некоторых их них у висков свисали завитушки из волос. Но больше всего слышались басовитые голоса русских купцов. У торговых людей православного вероисповедания, наверное, существует какой-то отсев, когда отбирают только басовитых мужчин с пышными бородами и таким голосом, чтобы от его подчинялись и свои и даже чужие приказчики.

Глядя на все происходящее, у меня радовалась душа. Почему эти же люди, но в другой реальности, резали друг друга, предавали, врали — проявляли все возможные низменные чувства? И эти же люди сейчас улыбаются, то и дело, обнимаются и троекратно расцеловываются. Или я чего-то не знаю о той истории, которую так резко меняю?

Получается, что человек — это глина для гончара? Если ремесленник дряной, так изделия выходят никудышные, ну а у мастера, напротив, добротная вещь. Я ли тот самый мастер, который смог хорошо обработать глину и сейчас обжигаю, по всем правилам ремесленной науки?

Или это уже самолюбование? Где грань между завышенной самооценкой и уничижительным отношением к себе? Психологи из будущего говорили, что у нормального человека самооценка должна быть чуточку, но завышена. Так что, да — я тот мастер, которому удалось вылепить из русского общества достойное гончарное изделие, притупить низменное, а показать иное, чем можно гордиться. Победы? Есть они у нас! Голод? Эта зима будет более чем сытной, по местным меркам, конечно. Нацию толстяков взрастить точно не выйдет, но от недоедания умрет сильно меньше людей, это точно.

Прошла ли Смута? Как там говорили в будущем?.. Война не закончилась, пока живет хоть один солдат, сражавшийся в том конфликте? Не дословно, конечно, но, думаю, что по смыслу близко. Живы еще люди, которые создали Смуту в России, все еще существуют некоторые жупелы этого явления.

Я сейчас говорю прежде всего о Шуйском, Василий Иванович который. Пока он его держат в Стокгольме, этот не удавшийся русский царь, все еще сеет Смуту. Пока эманации смутного времени заморожены, как вода в реках. Но если хотя бы одна большая ошибка, и растопится вода, бурным потоком преображаясь из статического состояния в поток? А тут вот он, Шуйский. И бывший царь-неудачник въезжает в Москву со словами: «А я ведь вам говорил…» Может такое быть? Может, история показывает, что у нее более бурная фантазия, чем у самого оторванного от реальности писателя-фантаста будущего. Такие вензеля закрутит порой, что начинаешь выискивать мистическое вмешательство.

Так что Смута не закончена. Хотелось бы, чтобы историки будущего утверждали, что именно тот момент, когда я вернул себе престол и стал окончанием Смутного времени, но в реальности, многое может перевернуться. И нельзя, чтобы Российская империя вновь превратилась в московское княжество, только лишь из-за моей смерти, или потому, что нечто пойдет не так величественно и внешне просто, как ожидает народ.

— Разворачиваемся! — скомандовал я Ермолаю, сидящему со мной в карете.

Ерема Стальной Крюк высунулся из каретной дверцы и стал выкрикивать приказы. Мы проезжались по столице, это была моя прихоть, чтобы прогуляться в, почти что, непримечательном выезде по Москве. Такие кареты, в которой я передвигался, были у многих и уже не только в столице. Удачливый и расчетливый купец мог себе позволить экипаж. Чай не с Англии карету везти под заказ, можно и свою отечественную купить. Кстати, на Туманный Альбион были посланы уже четыре кареты нашего производства, пусть оценивают качество и комфорт. С рессорами поездка сильно удобнее, чем без оных.

Жаль, очень жаль, что с Польшей вновь биться будем! Такой рынок для