Охранник отступил в сторону, освободив проход:

– Проходите. Приятно провести ночь.

* * *

Стас прошел только до конца коридора, а там встал. Словно налетел на невидимую стену.

Остановился, на миг забыв, зачем пришел.

Возможно, есть люди, которых это может оставить рав­нодушным. Но уж если один раз зацепило, то будет увлекать всегда…

Потолок зала был выложен видеопанелями, превращен в один большой экран. И на этом экране шло “падение” во фрактал.

Рассудок знает, что это лишь увеличение масштаба математического объекта. Знает, какими формулами это описывается. Простыми. Написать алгоритм этого “падения” может даже школьник.

Но что с того? В этих узорах – меняющихся, но меняющихся с той гармонией, что не доступна ни одному импровизирующему художнику, настолько эти плавные изменения узора чудны и в то же время закономерны, словно похожие на родителей дети… Закономерны, идеально правильны – и все-таки ни за что не угадать, к чему приведет это развитие через секунду…

Словно падаешь, падаешь и падаешь… Падаешь непрерывно…

В пропасть так не упасть. У пропасти есть дно. У края фрактала этого “дна” нет. Чем сильнее увеличивается масштаб, тем сложнее становятся детали его границы…

И это странное чувство, будто бы падение еще необычнее оттого, что падаешь “вверх”. Против силы тяжести, вопреки всему привычному…

И еще эта медитативная музыка… Возможно, не столь совершенная, как фрактал, – но это, может быть, и хорошо. Иначе крыша совсем поедет…

Стас помотал головой, сбрасывая наваждение. Так. Вернулись-ка на землю. Зачем пришли? Стас прошел дальше, в сумрак, вздрагивающий новыми оттенками вместе с изменениями фрактала на потолке, в поток тихой, завораживающей музыки, в котором, словно лодочки, плыли столики и диванчики…

В клубе было многовато народу – по крайней мере, для трех часов ночи.

А может, мир двинулся к лучшему? И нынешняя молодежь стала куда тоньше своих отцов? И стандартные дискотеки с попсой, пивом и экстази привлекают уже не столь подавляющее большинство юношей и юниц?..

Впрочем, Марго найти было несложно. В лучшем месте, в самой крупной компании – на трех диванчиках вокруг большого круглого стола в самом центре зала. У самой оси этого отдельного от прочей вселенной мирка, с индексом “К-16”…

Она почти ничего не говорила. И все же чувствовалось, что она в центре этой компании. По быстрым, едва заметным взглядам остальных – на нее. Почти после каждой фразы, даже когда фраза обращена не к ней. Словно спрашивают совета, как относиться к сказанному. Улыбнуться, удивленно вскинуть брови, нахмуриться…

За четверть часа трое или четверо вышли за зала, – но ни одного из той компании в центре. Эти не расходились. Неужели Марго сплела такую прочную паутинку вокруг их душ?.. И пока она не решит, что пора отсюда уходить, – вся эта компания так и будет виться вокруг нее?..

Стас крутился поодаль, не приближаясь к этой компании. То попивая коктейль, то строя глазки рыжей куколке, одиноко замершей в углу зала… Стараясь не попадаться на глаза Марго.

Пока ее внимание не нужно. Сначала надо выловить ох­ранников. Все же здесь гуляют детишки не простых людей.

Вон те три парня точно телохранители – кто еще будет сидеть в ночном клубе в три часа ночи у стойки бара в наглухо застегнутых костюмах и цедить кофе из крошечных чашечек?

Еще двое под вопросом. Уже не в строгих костюмах, уже не у стойки бара. Но повадки, повадки… Видно, не первый месяц ходят сюда за детишками своих клиентов. Обвыклись, чувствуют себя как дома. Или поняли, какой здесь контингент, и не хотят особо выделяться, – кому охота сидеть этакими пугалами в строгих костюмах у барной стойки и цедить кофе… Можно понять ребят.

И, скорее всего, телохранитель Марго один из этих двух…

Ну что? Вроде эти двое уже заметили, исподтишка оглядели его и признали не слишком опасным. Вроде как приняли к сведению, записали в реестр и оставили в тылу, как часть обстановки. Ну, будем надеяться…

Стас поставил коктейль и ленивой походочкой направился в противоположную часть зала! На этот раз не по краю, а через центр.

Не останавливаясь, махнул Марго рукой:

– Guten Abend, Рикки-Тики-Тави, – с немецким акцен­том.

И все тем же ленивым шагом прошел дальше. Туда, где за ширмой в лабиринте едва освещенных коридорчиков спрятались крошечные комнатки для приватных бесед и прочего приятного времяпрепровождения. Это здесь за четыре года не изменилось…

* * *

Две комнатки были заняты. Там, за плотными занавесками, шуршали одеждой, шумно дышали и тихо постанывали.

Стас выбрал свободную комнатку в самой глубине коридора. Подвязал одну сторону портьеры ремешком, чтобы этот закуток сразу бросался в глаза. Вошел в едва различимую темноту и присел на подлокотник диванчика.

Ну что же… Сети расставлены. Будем надеяться, приманка была достаточно интригующей…

Света из коридорчика стало меньше. Чья-то тень перекрыла путь свету.

– Gute Nacht?..

Стас усмехнулся. Ну, если уж Марго, с которой виделись только неделю назад, начинает с нерешительного “Gute Nacht”… Значит, не зря убил вечер на маскировку. Работает на сто один процент.

Правда, Марго не профессионал. Взгляд у нее, может быть, и цепкий, но она не знает, чего искать, к чему приглядываться. Профессионал же знает, какие черточки изменить сложнее всего, и высматривает именно их. И если профи насторожен, то его ни контактными линзами, ни цветом волос, ни оранжевой рубашкой вокруг пальца не обвести. Это все помогает только от случайных доброжелателей, вроде тех, что настучали на Серого в “Дубовых домиках”.

– Entschuldigen Sie?..

Стас щелкнул крошечным бра рядом с диваном. К едва заметному мерцанию из коридора добавился теплый свет от двух плафонов, похожих на оранжевые розы.

– Доброй ночи, Марго.

– Стас?..

Марго смотрела, и на ее лице расцветала какая-то странная улыбка, словно она не могла поверить своим глазам.

Наконец она шагнула внутрь и опустила штору. Поправила ее, чтобы отгородить закуток.

– А я – то думаю, что это еще за белокурый принц на черном “Сахалине”… Не видела его никогда, словно бы… А он зовет так, как никто уж давно звать не осмеливается… – Марго еще раз оглядела Стаса, на этот раз придирчиво. – Тебя совсем не узнать…

– Я знаю.

Стас пересел с подлокотника на диванчик, повел рукой, приглашая. Марго села.

– Только тебе это не идет. Ни эта одежда, ни этот цвет волос, ни прическа. И твои глаза без линз куда красивее. И… Марго нахмурилась. И фыркнула: