Хотел отшвырнуть его в жерло вулкана, но драконица подставила крыло, спасая этому уроду жизнь. Да и тьма с ним!

«Если не увидишь ее сразу, то ты уже не поможешь ей…» — прозвучали в голове слова маленькой провидицы.

Не увидел. Если Дарлан здесь, значит…

Перекинулся в человека и, убитый горем, подошел к краю пропасти.

— Алина… — позвал в надежде, что она отзовется, но слышал лишь, как возится, пытаясь спрятаться, этот мелкий вредитель. Тварь чешуйчатая. Убью урода!

Вернулся к все еще шокированной драконище, выудил из-под ее крыла Дарлана и понес обратно к пропасти.

Животное пищало в моих руках и извивались.

— Где моя жена, червь?! — спросил, завесив его над бездной.

— Фи-пи-фи! — верещал он и даже описался. Правда, вулкана это не потушило.

— Еще секунда — и ты полетишь вниз. Придумай, как ответить мне! — предупредил его, готовый разжать пальцы.

— Редьярд… — донеслось до меня со спины голосом Алины.

Резко обернулся и швырнул Дарлана на площадку, увидев свою жену. Бледную, еле стоящую на ногах, но живую! 

— Алина! — кинулся к ней и прижал к груди, покрывая ее лицо поцелуями. Кажется, у меня даже слезы покатились из глаз. У нее так точно.

— Вот вы где… — тихо сказала Малия и, держась за стеночку, вышла к нам из темного коридора.

Дарлан попытался прошмыгнуть мимо нее, но девушка пискнула и оттолкнула его ногой. Ужас, драконица, а боится такого мелкого недогрызуна!

От ее крика со сводов пещеры снова посыпались камни. Один из них чуть не попал по нам, я сделал шаг в сторону, увлекая за собой Алину, а когда обернулся… Из-под небольшого камня торчал куцый хвост Дарлана.

— Ой! — Жена ойкнула и кинулась спасать этого урода.

Аля при помощи силы подняла камень, но жизнь уже покинула маленького зверька, и спасти его было невозможно.

Я подошел и приобнял жену за плечи. Она поджала губы и разрыдалась.

— Он заслужил это! Стольким жизни поломал, а теперь жизнь поломала его… Не плачь! — прижал ее к груди и нежно погладил по волосам.

— Никто такого не заслуживает! — всхлипнула Алина, и даже Малия покачала головой. Да, мою жену не переспорить, и мне это определенно нравится. — Давайте хоть похороним его, как положено, — предложила Аля, утирая слезы.

Мы с Малией вздохнули и согласно кивнули…

Еще почти сутки мы провели в храме, дожидаясь, пока Алина окрепнет и отдохнет.

Я как только мог настаивал на том, что понесу ее на себе, но спорить было бесполезно.

— Я хочу сама полететь! Хочу попробовать! — упиралась она.

— Хорошо, — сдался я и спокойно ждал, пока она решится взлететь.

Алина протоптала дорожку по краю обрыва, все никак не решаясь оттолкнулся и взлететь. Тот самый вариант, когда и хочется, и колется.

— Решаться! — уговаривала ее Малия.

— Не переживай, если что, подхвачу, — добавлял я к ее словам.

— Я справлюсь! — убеждала себя Алина.

И так по кругу, снова и снова. В конечном итоге я не выдержал, перекинулся и подошел к ней в драконьей ипостаси. Дождался, пока она снова подойдет к краю, чтобы посмотреть вниз, и подтолкнул…

Ох и реву было! Аж горы задрожали… А после он сменился донельзя довольным визгом.

— Дракон! Смотрите, я дракон! Я ле-е-чу-у-у! — восторженно кричала жена, закладывая один вираж за другим.

— Фу таким быть! — ехидно сказала Малия и полетела догонять ее.

Я рассмеялся и присоединился к ним.

Высоко в небе, там, где закатные лучи играют кучевыми облаками, Алина снова превратилась в человека и закружилась в падении, визжа от восторга. Она раскинула руки и пыталась обнять, ухватить облако. Я догнал ее, превратился следом, прижал к груди и горячо поцеловал, словно обещая, что больше не отпущу и никому не отдам… Никогда!

Алина

— Карамелла, а ну иди сюда! — позвала непослушную дочь, но она лишь язык показала из-за угла и, хохоча, унеслась. Вот ведь чертовка. Сказала бы, что вся в папочку, так нет же — в бабушку и тетку. Откуда-то я знала, каким кто из моих родственников был в детстве. Магия, чтоб ее…

— Отпусти! — раздался заливистый хохот, и я увидела, как навстречу вышагивает муж с дочерью на плече. Она била маленькими кулачками, дрыгала ногами, но папа-то сильнее, разумеется.

— Ну-ка, извинись перед мамой, — строго сказал он, ставя дочь на ноги. Она насупилась. Вот упрямая. — Кара, я жду!

— Извини, мам, я больше не буду. 

Да уж, если Редьярд говорит таким тоном, это серьезно. 

— То-то же. Иди собирайся, полетим к бабушке.

— Ура-а-а, — завопила дочь и унеслась. Бабушку Таньяру она просто обожала. 

Мы с мужем переглянулись. С тех самых пор, как магия подарила мне крылья, родственники Редьки поверили, наконец, что я его истинная пара. Мы даже уговорили часть из них вернуться. Редьярд распределил между ними земли, чтобы у каждого дракона была территория, где он отвечает за порядок. И людям хорошо, и нам попроще.  Правда, из больших городов еще иногда приходили рыцари, чтобы «сразиться с тварью чешуйчатой и освободить красавицу из его лап», но ими занималась я. Обожаю смотреть, как вытягиваются лица этих самых рыцарей, когда «плененная монстром» прекрасная дева вдруг оборачивается драконом и начинает сыпать в них ледяными стрелами. Сначала стоят как вкопанные, а потом лишь пятки сверкают. Умора, да и только. 

— Я готова! — провозгласила Карамелька, вальяжно выходя из комнаты и направляясь к нам. Мы с Редькой одновременно прыснули.

— Что это на тебе? — спросила я, давясь от смеха.

И было от чего: на дочери красовалось нелепое ярко-розовое одеяние из кусков ткани, криво-косо скрепленных большими стежками. На плечах лежало что-то типа боа из связанных между собой толстенными нитками страусиных перьев. И я даже знаю, откуда она их взяла: это недавно рыцарь заезжал, весь из себя такой, перья на шлеме, волосы назад, все дела. А деру дал от меня с такой скоростью, что шлем тот слетел и у ворот остался. Вот дочурка перья и прикарманила. 

Но это все ничего, главное, что на голове у нее красовалась ни дать ни взять корона. Склеенная из каких-то ракушек, камушков и прочего. И как еще голова до пола не опустилась под такой тяжестью. Подол кривого «платья» волочился по полу, на ногах у Кары красовались босоножки, на которые она навязала кучу бантиков. В общем, настоящая девочка.

 — И по какому поводу ты так вырядилась? — спросила я, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос.

— Ну я же принцесса!

— Это понятно, — Редька присел перед ней на корточки, — но принцесса ты всегда, а нарядилась только сегодня.